Слухач мгновенно развернулся, но Энди оказалась быстрее. Она совершила десятифутовый прыжок, всем телом ударила в дверь и захлопнула ее. В одно мгновение она снова превратилась в обнаженную девушку, которая протянула руку и защелкнула замок.
Я вытащила из-под платья кристалл.
— Здесь, в крыле для гостей, находится бомба. Повторяю: бомба в гостевом крыле, в покоях посла фоморов. Найди Этри или любого другого свартальва и расскажи, что фомор планирует убить гостей свартальвов.
— О Господи, — пробормотала Жюстина.
— Проклятие! — эхом отозвался Баттерс.
Что-то тяжелое и быстрое ударило в дверь снаружи, и она содрогнулась, Энди отбросило на несколько дюймов, однако она тут же прижалась к ней плечом.
— Молли!
Возникла еще одна ситуация, когда паника способна тебя убить. И хотя мне хотелось кричать и бегать кругами, я закрыла глаза, сбросила вуаль и сделала медленный глубокий вдох, собираясь с мыслями.
Первое: если Лягушачий лорд и Свитера сумеют сюда ворваться, они нас убьют. В номере восемь уже и так четыре трупа. Почему не добавить еще парочку? И если учитывать все факторы, у них должно получиться. Значит, главная задача — не впускать их, по крайней мере до тех пор, пока свартальвы не наведут порядок.
Второе: бомба. Если эта штука взорвется и в ней окажется такой же нервно-паралитический газ, какой Красная Коллегия использовала в Африке, погибнут сотни тысяч людей, в том числе Энди, Томас и Жюстина — а также Баттерс и Марси, которые ждут нас в машине. Бомбу нужно обезвредить или перенести в безопасное место. А для этого она должна перестать быть невидимой.
И третье: спасти Томаса. Нельзя забывать о цели нашей миссии, как бы ни усложнились обстоятельства.
На дверь обрушился новый удар.
— Молли! — закричала Энди, и страх сделал ее голос вибрирующим и пронзительным.
— Проклятие! — прорычала я. — Что стал бы делать Гарри?
Будь Гарри здесь, он не дал бы открыться дурацкой двери. Его магические способности были сильными, как у супергероя, и когда возникала необходимость, он мог управлять могучей энергией. Я практически не сомневаюсь, что Гарри сумел бы остановить движущийся локомотив. Или несущийся на него грузовик. Однако мои таланты не предполагали физических воздействий.
Гарри однажды сказал мне, что когда у тебя возникает проблема — то это действительно проблема. Но если есть несколько проблем, то должно быть и несколько решений.
Я встала, взяла в руки магические жезлы и посмотрела на дверь.
— Приготовься, — сказала я.
Энди взглянула на меня.
— К чему?
— Открыть дверь, — сказала я. — А потом захлопнешь ее за мной.
— Что?
— Закрой глаза. На счет «три», — сказала я, слегка согнув ноги в коленях. — Один!
Дверь снова задрожала.
— Два!
— Ты сошла с ума? — прорычала Энди.
— Три! — закричала я и побежала к двери, подняв оба жезла.
Энди зажмурилась и распахнула дверь, а я применила заклинание «Рэйв одинокой женщины».
Подчиняясь моей воле, свет и звук сорвались с концов магических жезлов. Свет не походил на луч фонарика, но был подобен маленькому атомному взрыву. А звук вовсе не напоминал крик или маленький взрыв, или даже рев проносящегося мимо поезда. Скорее стрельбу главного калибра крейсера времен Второй мировой — такой мог сбить с ног взрослого мужчину.
Я устремилась вперед, окруженная потоками света и звука, и выскочила в коридор, где скопились ошеломленные Свитера.
И тут я вступила в игру.
Через несколько минут ошеломленные Свитера вскочили на ноги, хотя они потеряли ориентировку и лихорадочно терли глаза. Чуть дальше по коридору один из них помогал Лягушачьему лорду подняться на ноги. Его волосы были всклокочены, одеяние пришло в беспорядок, уродливое лицо фомора искажала ярость.
— Что здесь происходит, Слухач? — потребовал он ответа.
Фомор орал изо всех сил, видимо, к нему еще не вернулась нормальная способность слышать.
— Милорд, — сказал Слухач, — вероятно, это работа Леди-Оборванки.
— Что? А погромче не можешь, идиот?
Щека Слухача дернулась, и он заорал, повторив свои слова.
Лягушачий лорд зашипел.
— Вот навязчивая сука! — оскалился он. — Сломай дверь и принеси мне ее сердце.
— Да, милорд, — сказал Слухач, и Свитера снова сгруппировались возле двери с номером восемь. В следующее мгновение они принялись лупить в нее ногами, по трое сразу, одновременно ударяя каблуками в дерево. После трех таких ударов стали появляться трещины, после пятого дверь свободно закачалась на петлях.