Не успела она об этом подумать, как на пороге объявилось семейство Дейдры. Зоя и Зак, мелькнув рыжими макушками, вырвались от родителей. Зак, топоча, бросился вверх по лестнице, а Зоя вылетела на улицу. Дейдра скинула свободное бордовое пальто и осталась в облегающем платье с красными и зелеными цветами.
– Бог ты мой, очередное волшебное произведение Лизы Рид! – воскликнула Дейдра.
– Кто бы говорил, – хмыкнула Лиза. – На себя посмотри.
– Точно. Летать готова!
– Налить?
Дейдра прищурилась:
– Хочешь, чтобы я растолстела? В этой штуке небось по тысяче калорий в каждом стакане.
Ровнехонько две тысячи, подсчитала Лиза. Дюжина яичных желтков, взбитых с фунтом сахарной пудры, дюжина взбитых белков, галлон [8] сливок, целая бутылка бренди и бутылка бурбона.
– А по мне – так хоть десять тысяч калорий. – Пол потянулся за стаканом. – Я об этом колдовском зелье весь год мечтал.
Лиза любила Пола – да и кто его не любил? – но парню явно не хватало твердости, когда дело касалось Дейдры.
– Ты тоже не будешь этого пить! – Дейдра выхватила у мужа стакан.
Укоризненно покачала головой:
– Врач называется. Мог бы серьез ней относиться к таким вещам, как холестерин.
А Пол, простофиля, только стоит и улыбается!
Дейдра обвела взглядом заполненную народом комнату:
– Ну, кто тут у нас?
– Джульетта где-то здесь, – отозвалась Лиза.
В доме, наверное, больше ста человек. Лица, лица, лица повсюду.
– Джульетта, по-моему, на меня сердится, – сказала Дейдра.
– За что?
– Не знаю. Может быть, не одобряет моей затеи с пением.
– Кстати, как у тебя с этим?
– Потрясающе! Ник звонил. Обещал попробовать устроить, чтобы я выступала с его группой.
– Фантастика! – В Лизе зашевелился дух соперничества.
Решено: праздники кончатся – и она засядет за свою книгу.
– Точно. Я и Анне хотела рассказать. Она здесь?
Лиза нахмурилась:
– Обещала быть, но я ее не видела.
– Она в жутком состоянии. И в сомнениях: может, в Лондоне слишком поторопилась, может, надо было дать ему еще один шанс…
Лиза покачала головой. Анна с Клементиной были у нее на рождественском обеде. Побледневшая и осунувшаяся Анна все время молчала. Ей, конечно, тяжело. Но Лиза по своему опыту – а внезапная потеря матери в шестнадцать лет что-нибудь да значит – знала: если все бросить, лежать и страдать, будет только хуже. Лиза, держа Анну в уме, намеренно пригласила на сегодня трех свободных мужчин.
– Ей надо просто продолжать жить. Без него ей только лучше.
– Не знаю, – с сомнением покачала головой Дейдра. – Мне Дамиан всегда нравился. Если меня спросить, с кем из наших мужей хотела бы переспать, определенно выбрала бы его.
Дейдру совершенно не заботило, где в данный момент пребывает ее собственный супруг – слышит он ее или нет. Лиза с облегчением вздохнула, обнаружив Пола на приличном от них расстоянии и, по всей видимости, поглощенным другим разговором.
– А я нет, – со смешком призналась она.
– А ты с кем? – заинтересовалась Дейдра.
Лиза снова бросила взгляд в сторону Пола.
Он, слава богу, взял другой стакан с ликером и со смаком отхлебывает. На голову выше всех в комнате, поджарый и сутуловатый от того, что вечно приходится наклоняться к собеседнику, добрый и внимательный. Привлекательные качества. Но от доброты и внимательности всего шаг до чувствительности. А чувствительность Лиза не слишком одобряла даже в подругах. Нет, определенно не Пол.
На противоположном конце комнаты Купер Шалфон углубился в разговор с мэром Хоумвуда – этот всегда являлся на их приемы, потому что Томми продавал ему машины по оптовой цене. Купер Шалфон напоминал Лизе парня, с которым она встречалась, когда работала маклером и была уверена, что не заведет собственных детей – по горло была сыта заботами и хлопотами с младшими братьями и сестрами. Тогда она находила его довольно сексуальным. Нравилась его уверенность, опытность, даже некоторый эгоизм – вроде как разрешение и ей самой быть капельку эгоистичной. Но с тех пор как она решила, что хочет нормальную семью, подобный тип мужчин потерял для нее всякую притягательность. Она знала, каково это – растить детей, и искала партнера попроще, обеими ногами стоящего на земле, такого, что не побоится запачкать руки или колени.
Кстати, где Томми? Вон он, на том конце комнаты. Возится со стерео и заразительно хохочет. Они поженились спустя год после знакомства. Еще через год родился Мэтти. Томми с тем же воодушевлением, что и она, мечтал о большом доме за городом, с кучей ребятишек и собакой. Они единодушно согласились на старомодное разделение обязанностей: Томми занимается семейным автомобильным бизнесом, Лиза отвечает за дом и детей. И это не его, а именно ее идея. Ей нравится содержать дом в идеальной чистоте, нравится самой готовить завтраки и каждый божий день устраивать ужин при свечах, она установила строгие ограничения насчет телевизора для детей. Томми гордится тем, как она играет в теннис, ее общественной работой, и он, конечно, будет в восторге, когда узнает о книге. Она подарит ему уже изданный экземпляр.
– Меня устраивает собственный муж, – ответила Лиза.
– Да ладно тебе, колись, – настаивала Дейдра. – Кто-нибудь из гостей?
Лиза огляделась и, к своему собственному удивлению, все-таки остановилась на Томми.
Дейдра засмеялась:
– Ты безнадежна! Пойду поищу кого-нибудь поинтереснее.
Входная дверь вновь настежь распахнулась и впустила очередную партию гостей. Лиза кликнула Томми – помочь им раздеться и наделить ликером. К этому моменту гости, пришедшие первыми, стали собираться по домам. Лизе уже начало казаться, что она целую вечность стоит на одном месте, здороваясь и прощаясь, когда возле нее снова появилась Дейдра:
– Тебя к телефону.
Лиза даже звонка не слышала.
– Я сейчас не могу подойти. Узнай, пожалуйста, что там такое.
Дейдра понизила голос:
– Это твой врач. Говорит, очень важно.
Ах ты господи! Уж эта доктор Кауфман… Без зазрения совести звонит в семь утра, в одиннадцать ночи, в выходные, в праздники, в любой момент, когда у нее появляется хоть что-нибудь, что она считает необходимым сообщить Лизе. Но Лиза ей все прощает за отношение – обстоятельное, квалифицированное и всегда оптимистичное. «Уверена, результаты этих анализов окажутся отрицательными, – говаривала доктор Кауфман, – но давайте все же пройдем их. Чтобы уж наверняка исключить этот вариант». А когда результаты оказывались положительными, у нее всегда находилось объяснение, почему это было именно так, и уверенность, что следующие анализы докажут – повода для тревоги нет.
Лиза плечом прижала трубку к уху, отскребая пятнышко ликера с кремового шелка блузки, совершенно не готовая услышать то, что сказала доктор Кауфман.
– Боюсь, Лиза, у меня не очень хорошие новости.
Лиза увидела в окно вереницу детей с Дейзи во главе – без пальтишек, хохоча во все горло, они мчались по дорожке.
– В чем дело?
– Результаты анализов, увы, не те, на которые мы рассчитывали. Нужна срочная операция.
Операция? Не может быть. О таких вещах не сообщают по телефону.
– У меня гости. Может быть, я перезвоню позже? Или завтра?
– Мы и так потратили слишком много времени на обследование, поскольку я, признаться, рассчитывала на отрицательные результаты. Теперь медлить нельзя. Я хочу, чтобы вы легли в больницу еще до нового года. Желательно завтра утром.
То есть… через несколько часов?!
– Так скоро?
Кто-то дотронулся до Лизиного плеча. Она не обернулась:
– Мне было бы гораздо удобнее подождать до…
– Мы уже достаточно ждали. Сейчас из-за праздников в больнице затишье. Вы должны лечь к нам как можно скорее. Если отложить до января, даже палату для вас будет найти сложнее.