И я решил, что будет не лишним снабдить вас каталогом реальных преступлений Англии, они отобраны мной с целью заинтересовать вас и порадовать.
Действительно, мы были неправы очень часто. Мы были неправы, когда помешали Европе положить конец пиратской гордыне Фридриха Великого. Мы были очень неправы, когда позволили угрюмым грубиянам Блюхера утопить победу над Наполеоном в кровавом болоте. Мы были крайне неправы, когда дали возможность бандиту по имени Бисмарк среди бела дня ограбить миролюбивого датского короля; и когда дали возможность прусским головорезам захватить французские провинции, которыми они не смогли управлять, потому что не смогли их сломить. Также мы были совершенно неправы, когда отдали группе голодных авантюристов такую важную позицию, как остров Гельголанд. И еще мы были абсолютно неправы, когда восхищались бездушным прусским образованием и копировали бездушные прусские законы.
Зная, что вы вместе со мной скорбите над этим списком британских недочетов, я посвящаю его вам и прощаюсь.
Благоговеющий перед вами
Г. К. Честертон
II. Протестантский герой
Наша упадочная английская журналистика сейчас обеспокоена вопросом: что же надо сделать с германским императором после победы союзных держав? Наиболее женственные советчики рекомендуют прибегнуть к расстрелу. Они, конечно, ошибаются, не понимая самой сердцевины принципа наследной монархии. Разумеется, император Вильгельм II в свой худший день может с тем же успехом сказать любимому наследнику-кронпринцу, как когда-то Карл II[45] сказал брату, предупредившему его о заговоре: «Они никогда не убьют меня, чтобы сделать королем тебя».
Другие, куда более изощренные в зломыслии, предлагают отправить германского императора на остров Святой Елены. Что ж, его историческая значимость такова, что с тем же успехом его можно отправить и на Голгофу. Что мы на самом деле должны сделать со старым, нервным и вовсе не неотесанным человеком, который – так уж вышло – принадлежит к дому Гогенцоллернов и который – надо отдать ему должное – уделяет куда большее внимание Гогенцоллернам как некоей священной касте, нежели самому себе в их ряду? В таких семьях старая гордыня и монархический принцип наследования рано или поздно обнажат ужасный итог – вырождение. Король не умирает, он бесконечно дряхлеет.
Если бы было не так важно, что именно произойдет с императором Вильгельмом II, когда у его династии будет выбито из рук оружие, я бы был вполне удовлетворен зрелищем постепенного долголетнего его угасания, причем в мирной, гуманной, гармоничной обстановке прощения.
В самых разных деревнях юга Англии, в их тенистых переулках пешеход может обнаружить старый добрый паб, над которым найдет потемневший от времени и дождей портрет мужчины с перьями в шляпе и подпись – «Король Пруссии». Эти вывески, вероятно, напоминают о визите союзников после 1815 года, хотя значительная часть английского среднего класса может связывать их с временами, когда Фридрих II зарабатывал свое звание «Великий», а также некоторое количество территориальных приобретений, на которые он имел существенно меньше прав. Искренние и простодушные выходцы из протестантских сект спешатся перед этим знаком (правда, теперь они пьют пиво как христиане, да и варят его в изобилии) и воздадут должное старой доблести того, кого они зовут протестантским героем.
Здесь придется взвешивать каждое слово, мы говорим о герое, но с оттенком дьявольщины. Можно ли считать героя именно протестантским или нет, легче всего определить тому, кто читал письма писателя, именующего себя Вольтером, – его шокировало полное отсутствие религии как таковой у Фридриха. Но маленький британский протестант выпьет свое пиво в неведении, а затем поскачет дальше – и если бы великий потсдамский богохульник это видел, он бы здорово над ним посмеялся, как он умел смеяться над своими же шутками.
Точно так же он шутил, когда приглашал императоров присоединиться к его трапезе – поглощению жертвенного тела Польши. Если он был столь же внимательным читателем Библии, как наш протестантский сектант, он подумал бы о мести, которую обрушит человечество на его собственный дом. Он бы знал, чем была и чем могла бы быть Польша; он бы понимал, что ест и пьет собственное проклятие, а вовсе не плоть и кровь Господню.
45
Карл II Стюарт (1630-1685) – король Англии и Шотландии, старший сын Карла I и Генриетты Французской.