И еще об экономике. Вообще-то экономическая история есть у каждой страны. Но в Бразилии она приняла по-своему гипертрофированные формы. И произошло это потому, что с самого своего зарождения страна была включена в международные экономические отношения, в мировое экономическое пространство. Даже плантационное рабство вписывалось в процесс генезиса капитализма в Европе, а, следовательно, — ив контекст мировой истории. Что же говорить о XX — начале XXI в.: в наше время Бразилия является уважаемым членом огромного числа международных экономических объединений, союзов и организаций.
Не случайно поэтому и современную дипломатию Бразилии принято характеризовать как «экономическую»: внешняя политика страны во многом ориентирована на экономические результаты. И книга Бориса Фаусту, правомерно уделяя экономической истории не меньшее внимание, чем истории политической, повествует о том, каковы исторические корни этой «экономической дипломатии» сегодняшнего дня, как она формировалась в ходе бразильской истории.
Любопытный факт: Бразилия начала свой исторический путь с сахарного тростника, который в далеком XVI в. перерабатывался на маленьких заводиках «энженью», — а уже в наши дни занимается, как мы читаем в параграфе 4 главы 6, не просто механическим расширением его посадок, но использует его качественно иным способом: производя из него этанол как горючее для автомобилей. Можно улыбнуться этой перекличке эпох, а если задуматься серьезно, в этом нельзя не увидеть определенный и весьма глубокий смысл — символ бразильской исторической траектории…
Ведь вот что интересно: читая книгу бразильского историка, мы находим зримые свидетельства того, что история его страны развивалась как бы «по восходящей»: от колонии через получение независимости к империи и далее к республике; внутри республиканского периода — от олигархического сговора к сломавшей его глубокой революции, через смесь популизма и реформаторского национализма к демократическому транзиту; через разочарования и турбулентность переходного периода к консолидации демократии, а затем и к построению современного демократического государства. Все же мы вправе задаться вопросом: свободна ли эта демократия (если говорить о демократии) от исторических напластований (например, клиентелизм в его «бразильской форме» коронелизма и т. д.)? Конечно, нет. Несет ли она в себе слабости и недостатки, а подчас и изъяны сегодняшнего дня? Конечно, да. Но нельзя не признать: развитие, пусть и не триумфальной беспроблемной поступью, но идет «вперед и вверх»; демократия развивается, ищет новые формы выражения, стремится стать средством решения таких задач, как стабильность, контролируемый рост, «социальная включенность» (т. е. включение всех слоев населения в экономическую жизнь и гражданское общество) и устойчивое развитие, способное обеспечить функционирование информационного общества и экологическое равновесие. То есть демократия стремится соответствовать главным чертам бразильской модели модернизации наших дней.
И в этом — четко выраженный поступательный ход бразильской истории.
Книга Бориса Фаусту относится к числу наиболее эмблематичных, знаковых произведений национальной бразильской историографии. И в системе среднего образования, и в университетах ее рекомендуют как крупную, значимую работу, а уж будущие историки знакомятся с ней обязательно. «Новое дыхание» книга приобрела в апреле 2013 г., когда образовательный канал бразильского телевидения «Телевидение для школьников» запустил несколько серий под названием «История Бразилии в изложении Бориса Фаусту», где сам историк в кадре повествует о главных этапах эволюции страны на фоне богатого документального и видеоряда, наглядно иллюстрирующих его рассказ. Таким образом, «озвученная» автором и снабженная уникальными документальными кадрами, книга получила свою вторую жизнь…
Б. Фаусту назвал свою работу «Краткая история Бразилии». Она написана на базе его же полной «Истории Бразилии», впервые изданной автором еще в 1994 г. «Краткая история» — сжатое и в силу этого в высшей степени насыщенное повествование о ходе и перипетиях национальной истории страны. Эту «сжатость» почувствовали мы, переводчики, ощутив в полной мере внутреннюю напряженность текста, даже своего рода пассионарность, отвечающую самому предмету исследования Подобно тому как невидимая «пружина» постепенно разжимается и заставляет раскручиваться повествование, как разматывается туго смотанный клубок, так и текст Бориса Фаусту неотрывно ведет за собой читателя, в некоторых местах напоминая «детективную историю»: даже когда точно знаешь, что будет впереди (ведь это «впереди» уже давно закончилось и всем известно), ждешь с напряженным вниманием — чем закончится этот рассказ?.. Особенно это чувствуется в главах, посвященных истории XX в., где ход событий действительно приобрел новое ускорение.