В конце физиократической эпохи Кенэ стал и критиком, и защитником экономической системы Франции. Он имел достаточную смелость, чтобы высказываться в пользу взимания налогов с французских аристократических кругов. Ведь отсутствие необходимости платить налоги было их привилегией, которой они дорожили, и важным символом их статуса в обществе. Кроме того, Кенэ был столь же решительным в своей критике королей Франции за то, что они душат свою же собственную экономику. К концу жизни беспокойство Кенэ относительно раздражения короля поутихло. После того, как Мирабо выходом своей книги навлек на себя неудовольствие августейших особ, мадам де Помпадур помогла освободить его из тюрьмы. Кенэ дожил до глубокой старости, на несколько месяцев пережив короля. Хотя Кенэ рисковал огорчить богатых и влиятельных людей своими заявлениями, он в принципе был лоялен к ним. Он проводил дни, бродя по коридорам дворца в ожидании аудиенций с королем и мадам де Помпадур. По большому счету, он был частью «старого монархического режима» Европы с его королями и королевами. Он верил в разделение общества на классы аристократов и крестьян. И хотя он убеждал короля изменить подход к управлению экономической системой, все равно он хотел, чтобы всем руководил всемогущий монарх. Даже таким ярким и смелым экономистам, как Кенэ, часто приходилось мыслить в рамках того, что задавалось и транслировалось самыми могущественными людьми в современных им обществах.
После смерти Кенэ аристократы Франции захлебнулись в потоках крови, вызванной могучей революцией 1789 года. Революция разрушила старый режим королей, герцогов и крестьян. Экономисты отвергли веру Кенэ в абсолютную власть монархов. Однако он расчистил для них дорогу к современным формам экономического знания и экономической науки.
6
Невидимая рука
Шотландский философ Адам Смит (1723–1790 гг.) был известен тем, что порой так глубоко уходил в свои мысли, что забывал, где находится. Его друзья замечали, как он разговаривает сам с собой, его губы шевелятся, и он кивает головой, будто проверяет какую-то новую идею. Однажды утром он проснулся и стал ходить по саду у своего дома в маленьком шотландском городке Керколди, глубоко погрузившись в размышления. В одном халате он вышел на дорогу и дошел до другого города, расположенного в 12 милях от его дома[38]. Вернуть его к реальности смог лишь звон церковных колоколов, возвещавших о начале воскресной службы.
Смит имел веские основания быть погруженным в свои мысли. Он уехал прочь от суеты городов, где сделал себе имя как философ, написавший, возможно, самый прославленный труд в истории экономической науки. Вследствие этого многие стали называть Смита отцом современной экономической науки. Взращенный бодрящими прогулками и бессонными ночами увесистый том был опубликован в 1776 году и назывался «Богатство народов»[39].
В нем Смит задал фундаментальный вопрос экономической науки: совместима ли собственная выгода с хорошим устройством общества? Для того чтобы понять это, сравним рабочие механизмы функционирования общества с механизмами функционирования футбольной команды. Хорошей футбольной команде, очевидно, нужны классные игроки. Классные игроки делают гораздо больше, нежели просто владеют передачей и хорошо бьют по воротам соперника. Они знают, как играть в команде. Если вы защитник, то остаетесь сзади и защищаете собственные ворота; если же вы атакующий игрок, то выдвигаетесь вперед и пытаетесь забить гол, и т. д. В плохой команде игроки заботятся только о своей личной славе – каждый хочет сам забить гол. Поэтому все разом несутся за мячом, вместо того чтобы распределиться по полю и помогать друг другу. В результате мы видим хаос на футбольном поле и очень мало забитых голов.
Общество – это команда из миллионов людей, которые трудятся все вместе и торгуют тоже все вместе. Что нужно для того, чтобы эта объединенная группа работала хорошо? Если экономическую науку сравнить с футболом, тогда обществу необходимо, чтобы люди действовали в интересах команды, то есть в интересах всего общества в целом. Что обществу не нужно, а попросту вредно? Ему не нужны люди, которые заботятся по преимуществу только о себе, о своей выгоде, словно футболисты, одержимые собственной славой. Например, пекари должны обеспечить своих соседей достаточным количеством хлеба на обед, а не пытаться заработать как можно больше денег. Мясники должны брать на работу новых помощников не потому, что они им действительно необходимы, а потому, что это их друзья, а друзьям нужна работа. Каждый в таком обществе бы был добр друг к другу, и общество в целом было бы местом воплощенной гармонии.