Римская республика страдала от тех же проблем, что и афинская демократия. Личная власть и честолюбие разрушали ее институты и обходили механизмы защиты. Одолев в гражданских войнах многочисленных соперников, в 52 г. до н. э. единственным консулом Рима стал солдат по имени Помпей. Военные успехи принесли ему славу и деньги, в его честь устроили три триумфа – во время последнего он ехал в колеснице, инкрустированной драгоценными камнями. За колесницей шли дикие звери, а в руках Помпея была держава, символизирующая его завоевания. Теперь, когда один человек, опираясь на народную поддержку, мог контролировать сенаторов, консулов и трибунов, баланс власти разрушился. Нет в мире силы мощнее популизма.
Юлий Цезарь
Правление по формуле «Сенат и народ Рима» (S.P.Q.R.) выродилось в диктатуру. Вскоре Помпею бросил вызов еще один вернувшийся в Рим полководец, Юлий Цезарь, который принадлежал к старинному римскому роду. Как и Помпей, он был консулом и командующим войсками в двух галльских провинциях, располагавшихся к северу и югу от Альп. Он фактически правил этими обширными территориями, что предоставляло ему массу возможностей для обогащения. Цезарь был блестящим солдатом, безжалостным и хладнокровным, а кроме того, грамотным летописцем собственных побед. Галльские войны (58–50 гг. до н. э.), которые он вел, раздвинули границы Рима до Ла-Манша на севере и до Рейна на востоке. По оценке самого Цезаря, каждый третий мужчина-галл сложил голову в ходе войн, а еще треть была продана в рабство – к большой выгоде для Цезаря. Галлия к западу от Рейна покорилась Риму, а вождя галлов Верцингеторига доставили в столицу, провели по улицам, а затем убили.
Помпей фактически был единоличным правителем республики, но в 50 г. до н. э. сенат постановил, что оба они, Помпей и Цезарь, должны сложить с себя командование войсками. Цезарь проигнорировал решение сената и в 49 г. до н. э. двинулся из Галлии на юг, нарушив закон, согласно которому военачальники обязаны были оставлять свои легионы, складывая с себя властные полномочия в провинциях. Он демонстративно «перешел Рубикон» – реку, отделяющую Южную Галлию от Рима, – и вторгся в Италию. Здесь Цезарь столкнулся с ревниво оберегающим свою власть Помпеем, а также нашел (и купил) поддержку среди граждан Рима. Помпей со своими легионами бежал в Грецию.
Два года в Риме бушевала гражданская война. Цезаря объявили диктатором, подвергая испытанию на верность таких консервативных республиканцев, как Цицерон, чьи письма, повествующие о тех временах, складываются в захватывающий рассказ о Риме в I в. до н. э. В 48 г. до н. э. Цезарь, преследуя Помпея, вынудил того бежать из Греции в Египет навстречу смерти от рук убийц. Приехав следом, Цезарь встретил Клеопатру, в возрасте 21 года правившую Египтом совместно с братьями. Ее принесли к нему, завернутую в ковер. Цезарь был поражен в самое сердце; Клеопатра родила ему сына.
Теперь Цезарь был вынужден вести несколько военных кампаний сразу: в Греции, Италии, Испании и в Африке, зачастую против мятежных римских войск. В начале 44 года до н. э. он вернулся в Рим, купался в триумфах и почестях – и стал пожизненным диктатором. Деньги, награбленные в провинциях, он раздал солдатам и гражданам Рима. Один из солдат, посмевший протестовать против сумасбродного поведения Цезаря, был убит, а его труп приковали к стене форума. Любой, кто противится амбициозным государственным проектам, должен быть наказан.
Рим лежал у ног Цезаря, но на мартовские иды 44 года до н. э. его настигла рука судьбы. Едва Цезарь вошел в курию, как пал под ударами кинжалов, нанесенными ему сенаторами-заговорщиками, среди которых был и его старый товарищ Брут. Точно неизвестно, какими были его последние слова, но ни один из источников не упоминает шекспировское Et tu, Brute? («И ты, Брут?»). Светоний пишет, что Цезарь не сказал ничего[3], – и в любом случае он записал бы его слова на греческом.
Возвышение Октавиана Августа
Оставшись без правителя, Рим погрузился в хаос. Осознав, что граждане шокированы как смертью Цезаря, так и ее обстоятельствами, заговорщики бежали из города. Согласно завещанию Цезаря, его гипотетическая империя должна была достаться восемнадцатилетнему племяннику и приемному сыну Октавиану. Консул Марк Антоний опрометчиво не подчинился последней воле Цезаря и отказался платить содержание его солдатам. Молодой Октавиан собрал их под свои знамена, а престарелый Цицерон написал серию длинных речей в его защиту. В своих «Филиппиках» он без оглядки обвинял Антония во всех мыслимых грехах – от похоти до жестокости, предательства и алчности.
3
«…он был поражен двадцатью тремя ударами, только при первом испустив не крик даже, а стон, – хотя некоторые и передают, что бросившемуся на него Марку Бруту он сказал: “И ты, дитя мое!”» (Светоний. Жизнь двенадцати цезарей). –