Вот смотрите, если раньше человек любил фантастику, ну, вот он ее любил, сидел у себя где-то, одинокий и ни с кем не общающийся, читал, насыщался, потом вдруг набирался смелости что-нибудь написать, показывал, допустим, своему супругу или своей супруге, которые его любви к фантастике не разделяли, они отмахивались и говорили: «Ну, отправь в журнал». Человек отправлял в журнал, из журнала ему что-нибудь отвечали, чаще всего отвечали: «Интересно, но слабо. Пробуйте еще». Вот он сколько-то там лет пробовал, отправлял в журнал, получал ответы. Потом случалась публикация, он получал возможность через какое-то время с соблюдением еще какого-то числа условий стать членом Союза писателей. Это уже открывало совершенно другие перспективы публикаций… Короче говоря, когда такой человек начинал общаться с читателями, он уже был готовым сформированным целым писателем, и дистанция между ним и читателем уже была огромной.
Когда появилось комьюнити любителей фантастики, человек, который любил фантастику, читал фантастику, общался про фантастику, набирался смелости что-то написать, сразу же показывал это друзьям, сразу же получал фидбэк, несравнимый ни с какими другими вариантами, потому что по интенсивности обратной связи это сообщество давало гораздо больше, чем дала бы даже публикация в журнале, до которой еще пойди доковыряйся. Причем речь не о восхвалениях: любители фантастики тех времен были людьми зубастыми и требовательными, критиковали только так. И теперь, когда такой человек выходил на какие-то площадки публикаций (причем зачастую именно читатели подталкивали его к тому, чтобы попробовать отправить свои тексты куда-то еще), он уже был в заметной степени сформированным автором, то есть он с большей вероятностью быстро прорывался к читателю. В общем, примерно со второй половины семидесятых заметный процент писателей формировался внутри сообщества любителей фантастики. Почти вся четвёртая волна советской фантастики, мне кажется, была сформирована внутри фэндома, да и дальше эта ситуация только усугублялась.
И со своей стороны читатели внутри фэндома, внутри сообщества любителей фантастики, начали привыкать к тому, что писатель — вот он, на расстоянии вытянутой руки. Сейчас с наступлением интернета эта ситуация стала повсеместной, но внутри фэндома она возникла и сформировалась заметно раньше.
Перестройка и захват мира
Так, возвращаемся к истории.
Прошло какое-то время, внимание контролирующих органов к фантастике ослабло, да и вообще им постепенно начало становиться не до того. В 1987 году, после трехлетнего перерыва, состоялась следующая «Аэлита» — и опять стала рубежом, потому что это опять был период появления некоторых новых возможностей. Но это уже было связано с перестройкой, и буквально за пару лет ситуация стала неузнаваемой. Уже с 1988–1989 пошли другие конвенты — «Соцкон», «Волгакон», первые приезды зарубежных писателей, первый приезд Гаррисона, Брюса Стерлинга — это уже были конвенты фэнов в том виде, в котором, наверное, они продолжают существовать и до сих пор. То есть это встречи с писателями, это разговоры о разных аспектах фантастики и вымышленных миров, преимущественно в форме докладов и исследований, и это неформальное кулуарное общение.
Собственно говоря, первое, что принесла перестройка фэндому, — это не столько возможность общаться, сколько возможность, наконец, начать выполнять свои хотелки. К этому моменту, надо понимать, история фэндома насчитывала уже практически четверть века. Фэны уже все, что они хотят, придумали и продумали. Уже вымечтали, уже весь лоб разбили о стену, пытаясь реализовать хоть что-то в тех условиях, которые имели место быть. Одни только разговоры о специализированном журнале фантастики шли чуть ли не с 59-го года — и все еще безрезультатно… В перестройку все изменилось. В первую очередь, у любителей фантастики появилась возможность создавать кооперативы. И тут вот этот вот жутчайший книжный дефицит... Появилась возможность просто брать и издавать. Вот просто брать и издавать — это был такой своеобразный НЭП номер два. В печать пошли с колес все подстрочники зарубежных переводов, которые переводились чисто для себя. Они шли колоссальными тиражами в печать. Все, кто мечтал издавать фантастику, кинулись издавать фантастику. В большом числе издательств — в том числе будущих крупных издательских холдингах — засели выходцы из фэндома или люди, имеющие к фэндому отношение. В ВТО МПФ при комсомольской кормушке — Пищенко, в АСТ — Науменко, в «Северо-Западе» и «Азбуке» — Назаров, в «Лениздате» — Сидорович, в ЭКСМО — Шкурович, в «Терре-фантастике» — Чертков и Ютанов, в «Тексте» — Бабенко, в «Яузе» — Дима Власов, в «Аргусе» — Олег Пуля, в «Геликоне» — Житинский и так далее.