3.1. Все относительно (софисты)
Начало классического периода греческой философии обычно связывают с деятельностью софистов, или платных учителей мудрости. Они учили прежде всего риторике – приемам доказательства и опровержения, искусству вести спор и побеждать в нем, умению при любых обстоятельствах воздействовать на слушателя и добиваться желаемого эффекта. Но для того чтобы во всех интеллектуальных ситуациях выходить победителем, надо иметь способности и доказывать, и опровергать все, что угодно. Платные учителя мудрости изобрели разнообразные софизмы – внешне правильные доказательства заведомо ложных положений. Например, софизм «Рогатый» звучит так: «У тебя есть то, что ты не терял; ты не терял рога, значит, ты рогат». Или софизм «Стоящий под покрывалом»: «Знаешь ли ты, кто стоит под этим покрывалом?» – «Не знаю». – «Это же твой отец. Выходит, ты не знаешь своего отца». Или вы спрашиваете кого-нибудь: «Знаешь ли ты, что я хочу тебя спросить?» – «Не знаю», – отвечает ваш собеседник. – «Неужели ты не знаешь, что солнце встает на востоке?» – «Знаю», – отвечает он. – «Ага, – торжествующе произносите вы, – выходит, ты знаешь, а сначала сказал, что не знаешь, получается – ты знаешь то, чего не знаешь». А вот более хитрый софизм: что лучше – вечное блаженство или бутерброд? Конечно же, вечное блаженство. А что может быть лучше вечного блаженства? Ничто! А бутерброд лучше, чем ничто, значит, он лучше, чем вечное блаженство.
Но одних софизмов недостаточно. Для того чтобы побеждать в любом споре, человек должен быть всегда прав. Однако, если истина едина для всех, а спорящий не на ее стороне, тогда он никак не может быть прав. Значит, единственное, что остается софисту, – предположить существование не одной истины, а многих. Сколько людей, столько и мнений, каждый человек – сам себе истина. Знаменитый софист Протагор Абдерский предложил формулу такого воззрения: «Человек есть мера всех вещей». То есть как кому кажется, то для каждого и есть истина, которая, таким образом, совершенно субъективна (зависит от субъекта – человека). Ничего общего и обязательного для всех нет, никаких единых принципов или законов не существует. Каждый из нас сам себе устанавливает правила и ориентиры, по которым должна протекать его жизнь. Любое воззрение настолько же истинно, насколько ложно. Все можно и доказать, и опровергнуть, противоположные суждения совершенно равносильны. Обо всем можно сказать: «Это и так, и не так одновременно». И все в данном случае зависит только от конкретного человека, который и выступает критерием правды и лжи. Такой взгляд называется субъективизмом (от лат. subjectum – человек). Но если нет ничего общепринятого, тогда никто не может быть ни абсолютно прав, ни абсолютно не прав, вернее, что кажется истинным одному, для другого – ложно, важное для кого-то оставляет иного совершенно равнодушным, смешное для одного кажется грустным другому, и если нечто представляется кому-то добром, другой вполне может расценить его как зло. Получается, что ни о чем нельзя сказать определенно и все в мире относительно. Таким образом, из субъективизма софистов вытекает релятивизм (от лат. relativus – относительный) – положение об относительности всего.
1. Кто такие софисты?
2. Что такое софизм? Какие софизмы вы можете привести в качестве примеров?
3. Какова основная идея софистической философии?
4. Что такое субъективизм?
5. Что такое релятивизм?
3.2. Поиск истины (Сократ)
Софистам противостоит знаменитый греческий философ Сократ Афинский. В отличие от них, он считал, что истина, как солнце в небе, все освещающее и всех согревающее, может быть только одна. Она едина для всех и существует вне нас и независимо от наших желаний. Не мы ее придумали, и не нам ее отменять. Эта истина была до нас и будет всегда. Где бы ни жил и кем бы ни был человек, он не может не подчиняться ей.
Как, например, всех людей, совершенно различных, объединяет то, что все они рождаются и умирают, радуются и печалятся, дышат и ощущают биение своего сердца, так же все мы едины и нет меж нами различий перед лицом одной истины, разлитой во всем, все освещающей и пульсирующей в каждой человеческой душе. Если кто-то и вздумает утверждать, что он не подчиняется ей, не признает ее, что у него своя индивидуальная истина, это будет самообманом, попыткой отвернуться от неизбежного. Невозможно никому из нас, считал Сократ, отказаться от этой общей для всех нас истины, как нельзя отказаться от того, например, что ты человек, как нельзя отказаться от собственных глаз, рук и ног, сердца и разума.