Петр I был воином иного типа. Он основывал свои планы на глубоко продуманных расчетах и соображениях. Он не только старался добыть победу оружием, но и обеспечить за собой дальнейший успех. Он умел сочетать решительность и осторожность.
Успехи достались Петру после упорного, продолжительного и последовательного труда. После Нарвы он понял, что надо пересоздать армию по лучшим европейским образцам и в течение долгих лет переформировывает ее, переучивает новому строю и исподволь подготовляет к победам. Война со шведами потребовала флота, и он строит его на своих верфях и покупает суда у иностранцев. Нет достаточно опытных моряков и он нанимает их заграницей. Армию надо было обуть и одеть, и Петр создает нужные фабрики и заводы и т. д. и т. д. Что нужно, то и устраивалось, чего недоставало, то и заводилось. Ряд долгих трудов Царя-Преобразователя завершился первым крупным успехом под Полтавой.
27 июня 1709 года Царь писал адмиралу гр. Ф. М. Апраксину: «Ныне уже совершенный камень в основание Санкт-Петербургу положен с помощию Божиею». Таково, по мнению Петра I, значение Полтавской баталии для новой столицы. Но этого мало. Победа над Карлом оживила давнишние надежды на приобретение Варяжского моря. Под Полтавой, наконец, была решена и участь Финляндии.
Едва успели обрисоваться ближайшие последствия Полтавы, как Петр предписал гр. Апраксину готовиться к новому походу на Выборг.
Войска сосредоточивались на острове Котлине и оттуда, в суровый зимний день, 12 марта 1710 г., они с обозами и орудиями двинулись по льду Финского залива, мимо Березовых островов, к Выборгу. Смелый и трудный поход. Дивный подвиг русского войска! «Всякая другая европейская армия наверное погибла бы при подобном переходе», — писал современник события, датский посланник при русском дворе. Но русские все одолели. Стояла трескучая зима. Бивуак молчал. Ночь проведена была под открытым небом, в мертвой ледяной пустыне; глубокий снег и секущий ветер — все вынесла молодая и доблестная рать Петра. Под Выборгом ее ожидали новые трудности, горшее испытание: пришлось жить в землянках, страдая от холода и голода. Каменистая почва и гололедица крайне затрудняли осадные работы. Прошло полтора месяца и запасы фуража и провианта стали истощаться. «Провианту, Государь, — писал гр. Ф. М. Апраксин, — у нас остается почитай за нет». Солдаты питались уже мертвой кониной и армии грозили смерть, стыд, отступление.
В это время Царь напрягал в Петербурге все свои усилия, чтобы доставить к Выборгу нужное для армии продовольствие. Суда были нагружены войсками, боевыми припасами и кулями с провиантом. Флот пытался выйти в море, но был встречен почти сплошными льдами. Пробовали лавировать среди толстых льдин, но некоторые суда дали течь, а другим грозила опасность быть раздавленными льдинами. На третий день плавания суда были затерты льдами и их едва не отнесло к вражескому берегу. Но присутствие духа у Царя и случайность спасли флотилию, находившуюся «в конечном отчаянии». Наконец, 8-го мая суда, к великой радости осадного корпуса, показались под Выборгом. Царю салютовали. Царя восторженно приветствовали. Благодаря его энергии, армия избегла позора и голодной смерти. Иностранцу наш поход сквозь льды казался верхом безумия. Но мужество преодолело все трудности и дело увенчалось блестящим успехом.
Ободренные и подкрепленные войска стали брандерами жечь крепость, ядрами пробивать брешь в ее стене и «машиною инферналис» подрывать укрепления. Начальником наших войск состоял адмирал гр. Ф. М. Апраксин, но руководил осадой сам Царь, то указаниями из Петербурга, то инструкциями, данными во время своих приездов в Выборг. Шведы храбро защищались под начальством коменданта полковника Шернстроле. Но естественно, что запасы их истощались, а между тем башни и стены уже тряслись и разрушались под нашими ядрами. Комендант заговорил о сдаче. Приехал Царь и предписал условия капитуляции. Крепость сдалась и 14-го июня 1710 г. Петр, во главе своих Преображенцев, вошел в шведскую твердыню. Царь ликовал. Он радовался, что его парадиз — Санкт-Петербург — «конечное безопасие» получил и Выборг сделался «подушкою» его любимой столицы.