Король увидел, что начавшееся движение из окрестностей Анъяла легко может распространиться среди других отрядов его армии, разбросанных на
Финляндском театре военных действий. Считая военное движение лично для себя опасным, король не остался в главной квартире, а удалился на свою яхту «Amphion». Крутые и решительные меры не были в его характере, почему Густав обещал прощение всем тем провинившимся анъяльским конфедератам, кто письменно признает свой проступок и изъявит покорность. Застигнутые врасплох, анъяльцы поспешили написать королю, что, отнюдь не оскорбляя его величества, они имели в виду исключительно мирные переговоры, и что намерены отстаивать отечество до последней капли крови. Об отделении же Финляндии от Швеции, — говорили они, — никто из них не думал.
Во второй половине августа (1788 г.) из Петербурга в шведский лагерь вернулся Иегергорн, доставивший Императрице ноту анъяльских конфедератов.
Иегергорн не только передал Государыне записку офицеров, но кроме сего устно добивался восстановления того государственного строя Швеции (1720 г.), который был уничтожен Густавом в начале его царствования (в 1772 г.), а также хлопотал об отделении Финляндии от Швеции и создании из этой провинции независимого государства. Русское правительство, конечно, заметило большую разницу между запиской (нотой) финских офицеров и личными заявлениями Иегергорна. Императрица вручила Иегергорну не подписанный ею ответ на все домогательства. Она советовала офицерам уговорить финские войска отступить от русских пределов и затем держать себя спокойно во время её борьбы с королем. Такой ответ Императрицы возбудил досаду и изумление среди анъяльских заговорщиков.
В это время полковник Гастфер снял осаду Нейшлота. Адмирал Грейг держал в блокаде шведский флот в Свеаборге. Дания собиралась объявить войну Густаву. В Стокгольме замечалось угрожающее движение. Иначе говоря, король находился в весьма затруднительном положении. К довершению всего, офицеры отправили к Густаву новое письмо, требуя созыва риксдага и обязательного перемирия с Россией. Письмо было возвращено нераспечатанным. Король, зная о намерении Дании напасть на Швецию, воспользовался удобным случаем, чтобы временно покинуть Финляндию. Начальствование над войсками он передал своему брату, герцогу Карлу Зюдерманландскому. Отъезд короля разрушил планы заговорщиков: они лишились возможности влиять на него угрозами и другими средствами.
Анъяльские заговорщики составили еще одну объяснительную записку (которую называли авертисмент), стараясь оправдать свои поступки и настоять на созыве в Стокгольме риксдага. Риксдага желали все офицеры шведской армии.
Под разными воздействиями, шведская армия отступила, очистив Гегфорс. Из Петербурга — чрез шведского изменника Георга Магнуса Спренгтпортена — дано было знать генералу К. Армфельту, чтобы он добивался созыва финского сейма, и чтобы на нем депутаты решили вопрос об отделении Финляндии от Швеции, предоставив русским изгнание шведов из края. Спренгтпортен подсказывал, чтобы финский сейм собрался в Тавастгусе. Главным носителем идеи самостоятельности Финляндии являлся тогда названный Георгий (Геран) Спренгтпортен. Он давно уже не расставался с этим планом. Северо-Американская освободительная война, в которой он принял участие, видимо, вскружила ему голову. Он носился с короной Финляндии, точно она принадлежала ему, и безуспешно предлагал ее нескольким лицам. Руководимые им анъяльские конфедераты замышляли создание своего государства не только из земель шведской Финляндии, но имели в виду присоединить к ней и завоевания Петра Великого, надеясь, что Екатерина II великодушно вручит им эти провинции, добытые русскою кровью.
К. Армфельт сообщил письмо Спренгтпортена герцогу Карлу, а сам, недовольный выпавшей на его долю ролью главы заговорщиков, покинул армию. Герцог Карл, в свою очередь, увидел, что совершенно бесцельно оттянул войска назад, очистив Гегфорс, и понял, что был введен в заблуждение офицерами, так как вовсе не имел намерения содействовать отделению Финляндии от Шведского королевства.
Раскаяние охватило одних, безумие овладело другими. Полковник Гастфер, стоявший со своим отрядом в Саволаксе, вступил в тайные сношения с изменником Спренгтпортеном, от которого получал и деньги, и блестящие обещания, лишь бы содействовать плану отторжения Финляндии от Швеции.
Настал новый 1789 г. Зима прекратила военные действия в Финляндии. В борьбе с датчанами успех склонился на сторону Густава. Его возвращение в Стокгольм было триумфом. С этого времени аняльских конфедератов открыто стали клеймить изменниками. Короче, — Густав успел настолько оправиться, что приказал арестовать анъяльских заговорщиков и доставить их в Стокгольм. Арестовали и Гастфера. Часть заговорщиков спаслась бегством в Россию. В числе их находились Иегергорн, Клик, Ладо, Глансеншерна и др. Одним решительным мероприятием правительства — арестами — офицерское восстание было подавлено и рассеяно.