Кнорринг, сменивший Буксгевдена, получил план зимних действий, но не обладая ни качествами полководца, ни самостоятельным характером, он ничего не предпринимал.
Застой в наших делах, и прежде всего приостановка наступления грозили дурными последствиями. Чтобы наверстать упущенное, в Финляндию отправили энергичного военного министра Аракчеева. Нашим войскам надлежало тремя колоннами вторгнуться в Швецию. За исполнение этой задачи и взялся теперь Аракчеев.
Северная колонна, под начальством гр. П. А. Шувалова, должна была следовать через Торнео. Стужа и болезни косили ряды наших храбрецов, но они исполняли свой долг и шли к указанной цели. Мороз мешал им двигаться на лыжах, мороз отнимал у них возможность владеть ружьем, но ничто не могло остановить их. Они достигли Торнео. Имя города показывало, что был пройден славный путь и между ним и родиной лежала завоеванная Финляндия.
Второму отряду, под начальством Барклая-де-Толли, предписано было перейти по льду через пролив Кваркен из г. Вазы в Умео. Чего только не испытал этот мужественный отряд! Трое суток ему пришлось идти местами по глубоким снегам, местами по высоким льдам. Спать могли только под открытым небом. Проводников не было. Огня нельзя было разводить, чтобы не обнаружить шведам своего наступления. Приходилось не только взбираться на ледяные утесы и переходить широкие расселины, но нужно было еще тащить на себе по этому тяжелому пути орудия и обозы. Кваркен замерзает исключительно в суровую зиму. Но стоило только порыву южного ветра взволновать на этом пространстве лед и весь отряд обрел бы себе ужасную могилу в морской пучине. Барклай де-Толли признал переход «наизатруднительнейшим» и прибавил, что его мог преодолеть только русский солдат. «Не нужно веховать Кваркена, я развеховал его трупами» — сказал тот же Барклай де-Толли и эти слова полководца ярко дорисовывают картину перенесенных трудов. Шведы настолько были уверены в невозможности совершения подобного перехода, что не приняли никаких мер предосторожности. Каково же было их изумление, когда в город Умео вошел Барклай де-Толли во главе 3 тыс. человек.
Несколько менее трудным, но столь же блестящим, был переход третьего отряда, под начальством Багратиона, из Або через Аланд — к шведскому берегу. Здесь погода в известной мере благоприятствовала русским. Холод не сопровождался ветром, дни стояли ясные. Лед едва был покрыт снегом. Лучи солнца ярко отражались как ото льда, так и от штыков. Впереди корпуса шел летучий отряд генерала Кульнева. Позади корпуса носились стаи птиц. В конце февраля 1809 г. русские достигли шведского берега и в городе Грислегамне воспели: «Тебе Бога хвалим».
После описанных подвигов, участники их могли знать, что имена их перейдут в историю.
Едва цель была достигнута, как главнокомандующий ген. Кнорринг приказал всем отрядам вернуться обратно. Шведы в Умео не хотели верить столь «неблагоприятному» действию Кнорринга, но факт, к сожалению, был налицо. Наши чудо-богатыри вынуждены были по тем же ужасным путям совершить новый переход.
Войну можно считать оконченной и потому дозволительна оценка поведения воевавших.
«Воины, товарищи и братья», — говорил один из героев кампании 1808-1809 г., генерал Дебельн, расставаясь с финскими солдатами. «В истекшую войну вы противились усердно и мужественно многочисленному неприятелю, победили его при Сикайоки, Револаксе, Лаппо, Алаво, Иденсальми. Ваши подвиги велики, и им соразмерна благодарность короля и Швеции».
Что же касается наших родных героев, то они перенесли беспримерные трудности, совершив два продолжительных зимних похода; они прошли по Финляндии из конца в конец, дважды переходили Ботнический залив. Все время им приходилось действовать среди теснин, лесов, болот, рек и озер. На долю каждого участника похода выпало много невзгод и лишений. Зимой их донимали 20 и 30-градусные морозы, а ветер жег как пламя, покрывая щеки струпьями. Нередко ночи проводились под открытым небом, причем от холодных ветров приходилось ограждаться лишь валами из снега, да несколькими срубленными деревьями, которыми обставляли суровое ложе. Лето причиняло новые страдания и лишения. Часто и зимой и летом за золото нельзя было приобрести куска черствого хлеба. Кости храбрых рассеяны по всему краю и нет над их забытыми могилами даже простых деревянных крестов. Честно эти безымянные герои послужили родине и наш общий долг передать славу их деяний грядущим поколениям. Чтите труды и заслуги предков, если хотите, чтобы потомки почтили ваши деяния. Историческая память о государственных и общественных деятелях не должна иссякать, если хотим, чтобы слава нашей дорогой родины стояла прочно. Отрадно и почетно умереть за отечество именно потому, что грядущие поколения воздают должное героям, оценивают их труды и свято чтут каждую каплю пролитой крови.