В 1147 г. папа и его идейный вдохновитель Бернар Клервоский призвали к Крестовому походу против вендов. Церковь намеревалась воевать до победного конца: язычники, объявленные «пособниками дьявола», должны быть крещены (вопреки официальной доктрине, которая предполагает, что обращение должно быть добровольным), и битва завершится лишь тогда, писал Бернар, «когда будут истреблены сами народы или их ритуалы».
Однако этим планам не суждено было сбыться. Славяне сопротивлялись так яростно, что через некоторое время германские крестоносцы были согласны на чисто символическую христианизацию, довольствуясь крестами, наспех установленными на осажденных крепостях и башнях. Наблюдатели, посланные папой, докладывали, что германские вельможи думают лишь о завоевании новых земель и сборе дани, не выполняя главных распоряжений Церкви. Вместо быстрой победы, которую ожидал Бернар, завоевание Ост-Эльбии обернулось чередой сделок с местными правителями.
Таким образом, победа Германии за Эльбой была лишь частичной, и это оказало огромное влияние на будущее региона. Хотя многие германцы, жаждущие обзавестись землей, обосновались в Ост-Эльбии, здесь по-прежнему жили славяне, сохраняя свой язык и культуру. Их присутствие напоминало, что это колониальные территории, силой отнятые у тех, кто находится рядом и способен однажды нанести ответный удар.[8]
Заселение востока, ок. 1200 г.
Потомки вендов, лужицкие сербы, по сей день живут под Дрезденом.
Поселения славян имели весьма характерную планировку – дома вокруг круглой площади и дорога, которая ведет к центру деревни.
Такие деревни-рундлинги обладают столь своеобразным обликом, что любой немецкий археолог, увидев нечто похожее на аэрофотоснимке, сразу скажет, что это Ост-Эльбия. Подобным образом любой немецкий географ скажет, что, если название вашего родного города заканчивается на – ин (например, Берлин), вы, скорее всего, живете восточнее Эльбы, а если на – ов или – иц – в этом не остается никаких сомнений.
Эта новая колониальная Германия навсегда останется непохожей на ту, что тысячу лет назад стала частью Западной Европы.
Золотой век
Тем временем в стране начался невиданный подъем. Фридрих I Барбаросса, избранный королем в 1152 г., как и многие до и после него, хотел заполучить императорский престол. Но в итоге ему пришлось согласиться на то, что по сути представляло собой дуалистическую монархию. Во время походов Барбароссы в Испанию и на Сицилию, где он пытался утвердить свое господство, фактическим правителем Германии был его кузен Генрих Лев, который прославился во время Крестового похода против вендов.
Такое разделение полномочий работало неплохо. Следующим поколениям эта эпоха казалась столь прекрасной, что Барбаросса стал для германцев чем-то вроде короля Артура: могущественный правитель, который спит под горой Кифхойзер, чтобы восстать, когда придет година испытаний.
Семь курфюрстов и их гербы. Архиепископы изображены в головных уборах
Сын Барбароссы Генрих VI пошел по стопам отца, совершая новые подвиги. В 1193 г. он взял в плен Ричарда Львиное Сердце и заставил его признать Англию вассалом Священной Римской империи. Впрочем, после ранней смерти Генриха в 1197 г. чаша весов вновь склонилась в сторону германской знати, которая окончательно утвердила принцип выборности королей.
Так появился институт курфюрстов, которые играли ключевую роль в истории Германии в следующие пятьсот лет. Право выбирать короля получили семь князей империи. Трое из них – архиепископы Майнца, Трира и Кельна – были духовными лицами и имели статус эрцканцлеров. Остальные четверо представляли власть мирскую – король Богемии (великий виночерпий), пфальцграф Рейнский (великий стольник), маркграф Бранденбургский (великий казначей) и герцог Саксонии (великий маршал). Епархии духовных лиц находились в пределах старого римского лимеса, а владения светских курфюрстов были расположены как в Германии, так и за ее границами.
Фридрих II Штауфен, которого курфюрсты избрали без каких-либо препятствий, казалось, достиг зенита могущества и славы. В 1229 г., во время Шестого крестового похода, он сумел без боя добиться передачи Иерусалима христианам. Император, король Германии, Ломбардии, Сицилии, Бургундии и Иерусалима – современники называли его stupor mundi, «изумление мира». Но, несмотря на нескончаемый шлейф титулов, его власть к северу от Альп зависела от курфюрстов. В 1231 г. они заставили Фридриха подписать Вормские привилегии, по которым князья получали верховную власть в своих владениях.
8
В сельской местности страх и неприязнь к колонизаторам передаются из поколения в поколение веками. В 1980-х гг. ирландский фермер-католик с горечью показал мне большой дом протестантов, стоящий на земле, которая, как он утверждал, принадлежит его семье. Он говорил таким тоном, словно речь идет о людях, которые обманули и обобрали его отца. На самом деле этот дом был построен в середине XVIII в. –