Оживился и парламентский либерализм. В Пруссии преемником короля Фридриха Вильгельма IV, под конец жизни впавшего в помешательство, стал его брат Вильгельм I, ко всеобщему изумлению ослабивший гнет цензуры и назначивший либеральный кабинет. Но очень скоро у него возник конфликт с либеральным большинством палаты депутатов, когда Вильгельм вознамерился против воли депутатов увеличить численность личного состава армии, продлить срок военной службы и ликвидировать ландвер — бюргерское ополчение — этот противовес линейной армии. Возмущение либеральных кругов нарастало, противоречие между либеральными парламентариями Пруссии и господствующим союзом короны, землевладельческого дворянства и армии затрагивало принципиальные вопросы.
Политический ландшафт пришел в движение и еще по одной причине. Наполеон III, племянник великого корсиканца, в подражание дяде выступивший в роли императора французов, стремился вновь осуществить старую идею французского рывка в Италию. Для этого в 1859 г. он заключил союз с королевством Пьемонт-Сардиния против австрийского преобладания в Северной Италии.
Впервые после поражения революции 1848 г. немецкую общественность охватил национальный подъем. Старый мотив германо-французской наследственной вражды, пробуждавший национальные чувства уже в 1813 г., переживал радостное воскрешение. Требование о быстром создании суверенного германского национального государства, сильного во внешнеполитическом и военном отношении, выдвигалось в тысячах листовок, памфлетов и газетных статей. Волна национального подъема достигла кульминации во время празднования столетия со дня рождения Шиллера 10 ноября 1859 г. на всем немецкоязычном пространстве. В то же время стало очевидно, что фронты, сформировавшиеся в немецком национальном движении во время революции 1848 г., продолжали существовать, а теперь произошло их организационное укрепление. Предлагалось малогерманское или великогерманское решение. Явным свидетельством преимущества, которым обладала Пруссия по сравнению с Австрией, стала организационная, финансовая, а главное, пропагандистская победа малогерманского Немецкого национального союза, основанного в 1859 г. в Кобурге, над великогерманскими силами, отражавшими преимущественно партикуляристские настроения католических кругов. Германский союз реформы, организация, созданная великогерманскими силами только в 1862 г., появилась слишком поздно, была раздробленной и не выдвинула мобилизующих лозунгов.
Однако малогерманское национальное движение наталкивалось на определенное сопротивление. У его сильнейшей опоры — либеральной фракции в прусской палате депутатов — был тяжелый конфликт с прусским правительством, т. е. как раз с той самой властью, которая должна была осуществить малогерманский вариант объединения Германии. Двадцать четвертого сентября 1862 г. Вильгельм I назначил министром-президентом Пруссии прусского посланника в Париже князя Отто фон Шёнхаузена Бисмарка (1815–1898) как крайнего консерватора и воплощение персонифицированной контрреволюции. Это произошло после того, как Бисмарк в ходе длительной беседы в замковом парке Бабельсберга[33] пообещал королю стабилизировать монаршую власть и покончить с либеральным парламентским господством. В глазах немецкой общественности Бисмарк был воплощением не только антилиберальных, но и антинациональных стремлений, так как либерализм и национализм представляли собой две стороны одной медали. Бисмарка, однако, неверно поняли не только противники, но и сторонники. Пост министра-президента был для него не целью, а лишь средством для достижения более высокой цели. Он ставил перед собой задачу усиления мощи Пруссии и ее консолидации в революционной Европе. Для этого предполагался путь, по которому, как считал Бисмарк, можно было идти только с помощью установления прусской гегемонии в Германии за счет Австрии, но по возможности в согласии с другими европейскими державами. Вопреки их сопротивлению, как показал крах надежд на создание национального государства в 1848–1849 гг., изменений на карте Центральной Европы добиться было невозможно.