- Командир, через пять минут поворот вправо на курс двести семьдесят, - сообщил штурман, разглядев внизу очередной ориентир. - Нормально идём. А после поворота, считай, на боевом будем.
- Понятно, - отозвался Степан и, отпустив ларингофоны, хмыкнул: Семёныч явно был немного не в себе. Или думал, что его командир немного не в себе, и решил подбодрить. Или то и другое сразу. В любом случае пора перестать думать о чужаке и переключиться на задачу.
Задача как задача. Долететь и отбомбиться. Цель -- маленькая железнодорожная станция, на которой разгружаются фрицевские резервы. Только будут там эти самые резервы или нет, бабушка надвое сказала, а вот зенитки будут точно. Ну да не впервой. Правда, второму звену тяжковато придётся -- зенитчики к их появлению проснутся окончательно, но уж как-нибудь. Главное, чтобы на первом заходе не сбили, а второго и не будет. Так что сейчас...
- Командир!.. - Интонации, звучавшие в этом возгласе, яснее ясного говорили, что Мося, то есть сержант Моисей Соломонович Ривкин, тысяча девятьсот двадцатого года рождения, холост, член ВЛКСМ с мая тысяча девятьсот сорок первого года, находится в состоянии крайнего возбуждения. В оном состоянии упомянутый сержант терял всякую способность изъясняться более или менее связно. Напрочь. И как бороться с этим, никто не знал. Хотя следует признать, что случалось такое с сержантом Ривкиным крайне редко и было связано исключительно с авиацией -- Мосиной любовью чуть ли не с рождения. - Командир! Это! Это!.. А... Он...
Хоть какая-то ясность. "Он" в данном случае мог быть только один, и Степан уже почти привычно посмотрел вверх. "Он" всё так же висел над группой, не давая каких-либо поводов для прихода Моси в такое состояние. То есть... то есть...
- А где фрицы? - не удержался Дёминых, сообразив, чего не хватает. Действительно, "лаптёжники" должны были находиться слева, неподалёку от чужака, однако их там почему-то не было.
- Командир! Это! Он...
- Мося, попей водички, потом расскажешь, - вклинился штурман. - Командир, время поворота. Курс двести семьдесят.
- Курс двести семьдесят, понял, - подтвердил Степан и начал разворачивать тяжело нагруженную машину...
Станция оказалась пустой. Ни войск, ни даже просто эшелонов. Может, поэтому и зенитное прикрытие было так себе. Правда, двоих всё равно зацепили, но не смертельно. Авось дотянут. Не до аэродрома, так хотя бы до своих, а там -- на вынужденную. Хотя не хотелось бы машины терять. Но тут уж как получится...
Чужак, ждавший в стороне -- не дурной же он, в самом-то деле, под зенитки соваться? - опять завис над группой, но теперь намного ниже.
"А может, ему просто лететь некуда?"
Дёминых покатал эту мысль в голове, пару раз глянул вверх, на чужака и решил, что почему бы и нет? Если он, например, с Марса прилетел или, скажем, с Венеры? А что? Будь это чудище земным, никто бы его вот так, в одиночку на фронт не отправил. Истребительным бы полком прикрывали по меньшей мере. И какой-нибудь гениальный учёный, вроде как у Жюль Верна, тоже не может быть, потому что советские учёные не хуже, а даже лучше, однако ж они до такого пока не додумались. Так что наверняка инопланетянин. И корабль у него где-то поблизости припрятан, поскольку даже на таком самолёте по космосу летать вряд ли получится...
Размышляя подобным образом, Степан не заметил, как группа достигла наконец линии фронта и пересекла её. И почти сразу же чужак стал неторопливо уходить в сторону, набирая заодно высоту.
"Куда?!" - чуть было не завопил Дёминых, но вовремя одумался. Глупо. Да и с чего он вообще взял, что чужак вот так сразу полетит с ними? Выручил, проводил -- спасибо ему за то огромное. А лететь дальше... Они ведь там, у себя на Марсе, наверняка ведь про Землю мало что знают. Может, этого просто посмотреть послали. А...
- Командир, а он опять фрицев бить собирается!
- Ябедничать нехо... - начал было капитан, среагировав главным образом на Мосину интонацию, но осёкся. - Где?!
- На... э-э-э... два часа от вас. Да. И выше на-а... две тысячи.
Посмотрев в указанном направлении, Дёминых чертыхнулся: солнце, ни хрена не видно. И как там Мося что-то углядел? Потом одна за другой вниз пошли две машины, но вроде бы целые, следом -- третья, но за ней уже тянулся дымный хвост. А где ещё одна? Гитлеровцы ведь тройками не летают...
Потом Степан вспомнил оторванную руку на плоскости, поджал губы и покачал головой: это чем же таким стрелять надо, чтобы истребители чуть ли не через раз взрывались? Нет, жаль, что чужак улетел. Жаль...
А ещё через несколько минут, глядя на подползающую сбоку чёрную тушу, капитан Дёминых облегчённо вздохнул и счастливо улыбнулся -- не кончилась удача! В этот раз -- не кончилась!
Первый же встреченный абориген -- тот, что размахивал... да, руками, показывая, куда ставить машину, - при виде Хора отшатнулся, запутался в ногах и шлёпнулся на покрытую короткой желто-зелёной травой землю. Поглядев на его большие круглые глаза и открытый рот, Шисс похвалил себя за то, что надел тактический обруч, и отправился осматривать машину. Механиков тут не было, заботиться о технике придётся самому.
Обойдя "Охотника", он обнаружил позади него нечто вроде лёгкого полевого укрытия, предназначенного, судя по размерам, для самолётов. Причём явно более крупных, чем те штурмовики, которых Хоргах сюда сопровождал.
Оглянувшись, Хор увидел, как местные жители, облепив один из штурмовиков, как насекомые приманку, шустро заталкивают его хвостом вперёд в такое же укрытие, и хмыкнул. Его машина в "сухом" виде почти двадцать тонн весит, а с БК, со всякими мелочами да с заправкой...
"Десять тонн, - ухмылялся Насос. - Это тебе на час. Самое большее. А вообще -- как гонять будешь. Девочка, - серая от въевшейся в кожу смазки рука ласково погладила борт, - когда много работает, любит много кушать".
"А десять тон чего?" - поинтересовался Шисс. Названная цифра не особо его впечатлила. Точнее, не впечатлила совсем. Его лёгкий "Ширган" брал примерно столько же, а Зорфов "Балгор" почти в два раза больше.
"Воды, парень, - механик явно с трудом сдерживался, чтобы не заржать при виде отразившегося на лице Хоргаха изумления. - Самой обычной воды. Хоть из лужи заливать можешь, хоть из моря. Только потом с фильтрами возиться придётся. Так что лучше дистиллированной..."
"Десять, - прикинул Хор, - да пару я потратил, пока за тварью гонялся. Да минус ракета. Лёгкая... В общем, всё равно за тридцать пять... Н-да-а-а, замучаются аборигены... Впрочем..." Он вернулся в кабину и, не закрывая её -- по ушам резанул свист эффекторов -- осторожно подвинул машину назад. Снова выбравшись наружу, оглядел получившуюся композицию и удовлетворённо кивнул: нормально. Сверху не разглядеть и вылететь в случае чего за несколько секунд можно.
В это время с кряхтением и дребезжанием -- и как только не развалилась? - подкатила местная таратайка, с подножки которой соскочил немолодой на вид человек в странной, на взгляд Шисса, одежде и не менее странном головном уборе. Следом, но уже из кузова, вылезли ещё двое, одетые так же странно, и один из них тут же рыкнул на махателя, продолжавшего сидеть с отвисшей челюстью. Тот подскочил и поспешил убраться с глаз начальства. Правда, недалеко, за транспортное средство -- первый испуг у него явно прошёл, и теперь верховодило любопытство.
Поправив форму, приехавшие построились клином -- соскочивший с подножки оказался впереди, на острие, и направились к Хоргаху. Глядя на то, как они идут, Хор думал, что если что и есть общее у разных гуманоидных цивилизаций, так это любовь к строевой подготовке.