Любителям порассуждать о прогрессе следовало бы почаще вспоминать о Статуте Анны и сравнивать его с тем, что мы имеем сейчас. Например, в США копирайт действует до 70 лет после смерти автора для граждан и до 120 лет до корпораций. Причем, лоббистам этого уже мало. Председатель MPAA (Motion Picture Association of America) Джек Валенти, то ли в шутку, то ли всерьез предлагал, чтобы срок составил вечность минус один день.
Кстати, кто-нибудь может вспомнить хотя бы один хороший диснеевский мультик, снятый этой студией в последнее время? Думаю, нет. А все потому, что им нет смысла придумывать что-то новое, если удается получать отчисления с каждой картинки, на которой изображен Микки Маус.
А тем временем в старой доброй Англии непримиримые борцы с монополизмом Лондонской Гильдии Книготорговцев и Издателей потихоньку обрастали жирком и уже не так критично относились к исключительным правам. Особенно, если они будут даны не чужому дяде, а себе любимому.
К тому же, у них имелся серьезный повод для беспокойства — четырнадцать лет со времени принятия Статута Анны подходили к концу, что создавало определенные проблемы. Сами понимаете, что спокойно издавать Вильяма нашего Шекспира, будучи уверенным в отсутствии конкурентов — не жизнь, а малина. Знай себе денежку считай. А тут — бац, вторая смена.
Разумеется, издатели тут же обратились в парламент с просьбой продлить период, в течении которого они могли бы снова погрузиться в блаженное состояние ничегонеделания и деньгополучания. Но на этот раз власти Англии повели себя иначе, чем в свое время королева Мария.
Парламент заявил, что никакой общественной пользы от продления срока копирайта он не видит. А, напротив, прекрасно понимает, что все это затеяно исключительно ради личной выгоды издателей, думать о которой власть совершенно не обязана. Короче говоря, господам книготорговцам было предложено поменьше ездить по балам да фуршетам, а побольше думать о своем бизнесе.
Одним из решающих аргументов английских парламентариев были нужды образовательных учреждений. Тогда люди понимали, что монополия на культуру очень больно ударит по будущему страны — детям. А для нации значительно ценнее содержимое их голов, а не издательских кошельков.
Прошу понять меня правильно — я вовсе не идеализирую английскую демократию и не считаю, что с какого-то момента парламент стал защищать интересы народа, а не правящего класса. Просто господа депутаты понимали, что есть некая грань, переступать через которую нельзя, поскольку вся система может пойти вразнос. А если кто-то из «своих» начнет зарываться, то следует дать ему укорот. Кстати, для его же пользы.
Поскольку атака в лоб не удалась, книготорговцы решили пойти в обход. Метод был выбран достаточно простой — найти лазейку в законе. Обнаружилась она достаточно быстро — авторское право не соответствовало общему, согласно которому чужая собственность была неприкосновенна. И в бой вступили юристы, хорошо подвешенный язык которых мог убедительно доказать, что корова — это просто большая коза.
После этого справедливый и беспристрастный английский суд постановил, что что хотя по Статуту Анны срок копирайта истек, общее право продолжает его защищать. Простой и незатейливый ум понимает, что что-то тут не так, но юриспруденция — штука тонкая.
И тогда в игру вступил человек, которого с полным на то основанием можно считать одним из первых «пиратов». Звали его Александр Дональдсон и был он шотландец.
Александр Доналдсон вырос и жил в провинции и был весьма далек от юридических изысков. Он принадлежал к той породе людей, которая сочетает в себе образованность и простоту. Даже все юристы вместе взятые не смогли бы убедить его в том, что черное иногда может быть белым и наоборот. Скорее всего, он просто послал бы их к чертовой бабушке, не вдаваясь в изящество риторики и изысканность аргументации.
Занимался он весьма полезным для общества делом — издавал книги, срок копирайта которых вышел. Разумеется, на таком деле больших капиталов не наживешь, но стабильный доход оно гарантирует. К тому же, подобные люди быстро притягивают к себе других образованных (и не очень богатых) людей.
Столичные книготорговцы первым делом попытались прикрыть его дело. Но говорят, что шотландцы — народ упрямый. Вместо того, чтобы уступить силе, г-н Доналдсон пошел на принцип. Он переехал в Лондон и начал сбивать цены на книжном рынке, продолжая издавать то, на что уже не распространяется копирайт.
Причем, оказалось, что он был не только упрямым, но и бережливым. Когда крупные игроки рынка подали на него в суд, у него нашлись деньги на хороших адвокатов, и он выиграл процесс.