Когда папа закончил говорить, мужчины плакали, не скрывая слез, и восклицали «Deus Vult!» – «На то Божья воля!». Когда же прославленный «слуга Божий» Адемар Ле Пюи взобрался на помост и преклонил перед папой колени, крики переросли в рев. После того как он торжественно пообещал отправиться в Иерусалим, один из папских прислужников принес две полоски красной ткани и пришил их на плечо мантии Адемара: теперь ее украшал крест. Затем к помосту бросилось столько рыцарей и мелких дворян, пожелавших «стать крестоносцами», что у слуг Урбана закончилась ткань и им, дабы получить нужное количество крестов, пришлось рвать на полоски принесенную в дар одежду[14].
Столь восторженная реакция удивила даже самого Урбана. И причиной тому была не столько его папская харизма, сколько «великое пробуждение религиозных чувств», захватившее с начала века всю Европу. Благоговейный страх перед Апокалипсисом всегда пронизывал сердца людей, живущих в эпоху Средневековья, но на заре XI века приобрел, вероятно, особый размах. После пришествия и воскрешения Христа миновала тысяча лет, повсюду крепло ощущение, что мир пришел в упадок и движется к логическому концу: явно близился час пресловутого Страшного суда.
Дабы избежать нарастающего чувства вины, люди все чаще обращались к монастырям и могуществу священных реликвий. Частицы священных мест, физические останки святых и предметы, с которыми эти святые соприкасались, – по отношению к грешнику все это могло выступать могущественной защитой. Со времен Карла Великого многие алтари хранили мощи и другие раритеты, поклонение которым в повседневной жизни средневековой церкви могло посоперничать с таинствами.
Самые могущественные артефакты ассоциировались с Христом или же Девой Марией, но мощи менее значимых святых тоже могли творить чудеса, нередко становясь главной целью паломничества. В IX веке в Испании обнаружили мощи святого Иакова, одного из апостолов Христа: христиане пешком преодолевали по вражеской территории сотни миль только для того, чтобы на них посмотреть. В соборе Сантьяго-де-Компостела хранились реликвии, ограждавшие от нападений со стороны как викингов, так и мусульман. На момент произнесения Урбаном своей речи этот собор стал самым прославленным местом паломничества во всем христианском мире.
Таким образом, когда папа упомянул Иерусалим, волны возбуждения захлестнули все в округе. Иерусалим был не просто город, потому как именно в нем жил, умер и воскрес Христос. Если священнодействием было прикоснуться к одежде, которую носил тот или иной святой, то насколько значимее было место, где жил Иисус? Подобно тому, как Христос был центральной фигурой истории, Иерусалим в прямом смысле слова стал средоточием мира[15].
Паломничество
Подобная вера в значимость земной обители Христа отнюдь не представляла собой что-то новое. Еще во II веке, несмотря на противодействие римских властей, пытавшихся подавить новую религию, Иерусалим и Вифлеем стали популярными христианскими святынями. Преисполненное опасностей путешествие к ним наверняка обладало не столько физическими, сколько символическими достоинствами, ведь стараниями череды имперских правителей, сделавших все возможное, чтобы стереть Иерусалим из человеческой памяти, смотреть там особо было не на что. В 70 году н. э. император Тит с невероятной жестокостью разграбил город: по свидетельству историка Иосифа Флавия, «там не осталось ничего, способного убедить паломников, что город когда-либо был обитаем». Целую вечность он лежал в руинах, пока Адриан не отстроил его и не создал там колонию для своих ветеранов, назвав ее Элия Капитолина; на месте же распятия Христа был намеренно возведен огромный храм богини Венеры[16].
Однако христиане так и не забыли о зримом окружении Евангелия. В большинстве своем неграмотные, о жизни Иисуса они узнавали из проповедей священников и наизусть знали названия деревень и мест, к которым Иисус имел то или иное отношение. В IV веке святая Елена, мать Константина Великого, впервые «официально» совершила паломничество в Святую землю, дабы пройти по стопам Христа, хотя ей на тот момент уже пошел восьмой десяток. Легенда гласит, что старый еврей отвел ее к месту, где когда-то высился построенный Адрианом храм, на тот момент разрушившийся и превратившийся в гору мусора: там-то она и отыскала закопанный под фундаментом Крест Господень.
14
На латыни тех, кто дал обет отправиться Иерусалим, называли
15
На средневековых картах восток (
16
По сути, не пострадала только одна христианская святыня – Синакская, или большая горница, в которой после распятия Христа собрались на Тайную вечерю его одиннадцать учеников. По иронии судьбы попытки императора Адриана подавить христианство посредством строительства храмов – Венеры на месте распятия Христа и Юпитера на его гробнице – как раз их и спасли.