Горнодобывающие районы экономически связали колонии с Европой, и большая часть деятельности испанцев в Америке сконцентрировалась вокруг них. В XVII веке Потоси даже стал на какое-то время самым густонаселенным городом Америки. Но поскольку он стоял практически на крыше мира, слишком высоко для земледелия, то почти все, кроме серебра, разумеется, приходилось туда везти. Покорные мулы, выращенные на равнинах Аргентины, уверенно поднимались по узким тропам Анд, обеспечивая связь и перевозки. Женщины из местных ткали и шили, чтобы одеть шахтеров, а фермеры с не столь заоблачных высот отправляли им еду (говоря языком экономики, «первичное» экспортное производство стимулировало «вторичную» деятельность по снабжению). В конце концов серебро спускалось с небес на тех же мулах и текло к побережью. Плато центральных Анд удалено от океана, так что перуанской столицей стала Лима, возведенная близ хорошей морской гавани.
Точно так же богатства колониальной Мексики концентрировались вдоль путей, соединяющих северные рудники с Мехико и портом Веракрус. Так или иначе, вся южная Мексика, Центральная Америка и Карибский бассейн стали частью сети снабжения северных серебряных рудников.
Экономические приоритеты испанской Короны определили политическую организацию колонии. «Королевская пятая», двадцатипроцентный налог на добычу полезных ископаемых, был основным источником колониальных доходов Испании. Такие важные вопросы, несомненно, требовали контроля, и к концу 1540-х Новая Испания (включавшая Мексику, Центральную Америку и Карибский бассейн) и Перу (к которому тогда причисляли бо́льшую часть Южной Америки) получила вице-королей, присланных из метрополии, архиепископов и Верховный суд. В конце концов в Мехико и Лиме были созданы гильдии оптовых торговцев, захватившие коммерческую, а следовательно, и политическую власть в столицах. Постепенно вице-королевства, Верховные суды и другие административные подразделения множились в соответствии с прибыльностью для Короны. В 1717-м современная Колумбия стала – отчасти из-за золота – центром третьего вице-королевства, названного Новой Гранадой. Позже, в 1776 году, чтобы помешать серебру Потоси ускользать без уплаты налогов через территорию современной Аргентины, была создана еще одна юрисдикция, Рио-де-ла-Плата, со столицей в атлантическом порту Буэнос-Айрес. Однако Перу и Мексика все равно оставались основными испанскими колониями.
В Бразилии место серебра занял сахар, а рудники на роли основного экспортного производства заменили плантации. Богатые красные почвы вдоль северо-восточного побережья Бразилии идеально подходили для выращивания сахарного тростника. Таким образом, северо-восток стал основной территорией бразильской колонии с фактическими столицами в Пернамбуку и Тодуз-ус-Сантус. Для португальской Короны основными источниками колониальных доходов были налоги на экспортируемый сахар и на товары, импортируемые с прибылью от сахара. Сахар, сахар, на протяжении всего XVII века в Бразилии царил сахар, и он структурировал колонию так же, как добыча серебра структурировала Испанскую Америку.
Для экспортной перевозки сахарный тростник нужно было измельчить, а его сок выварить в плотные блоки. Плантаторы, достаточно богатые, чтобы построить сахарный завод (engenho – «устройство» на португальском), стали известны как «хозяева мельниц», сеньорес де энжено[18]. Сеньоры энженьо стояли у истоков сахарной экономики и занимали видное место в социальной истории Бразилии. В районах бразильского сахарного побережья горстка сеньоров, каждый из которых владел сотнями рабов, господствовала над соседями: те, как правило, выращивали сахарный тростник, но не могли его перерабатывать. Подобно серебряному руднику, большой энженьо был сложным и дорогостоящим хозяйственным предприятием, почти городом, с часовней, конюшнями, складскими помещениями и мастерскими, не говоря уже о барачных поселках для рабов. Как и в первых колониях Чесапикского залива в Северной Америке, плантации, которые сами по себе были почти городами, невольно подрывали рост городских центров. По сравнению с колониальной Испанской Америкой, в Бразильской колонии (и даже в ее ядре, см. Глоссарий) было очень немного городов и поселков.