„Іоаннъ Казиміръ Крымскому Хану шлетъ здравіе.
Такъ какъ ты много обязанъ покойному моему брату, Владиславу, что онъ, имЂя тебя у себя въ плЂну, по царски съ тобою обходился, и свободно тебя отпустилъ въ твое государство, въ которомъ ты нынЂ и царствуешь, то по этому-то я очень удивляюсь, что ты все это забылъ, и я, возставши теперь противъ моего измЂнника Хмельницкаго, застаю тебя за одно съ нимъ, обнажающаго саблю противъ меня; будучи правъ, я ни мало не страшусь ея, видя, что ты самъ очень мало получаешъ отъ того пользы, и Богъ не можетъ благословить твое ожесточеніе. Однако, если ты желаешь быть признательнымъ къ моей дружбЂ, то я тебъ предлагаю мою пріязнь, и весьма буду радъ, когда сдЂлаешься моимъ другомъ, а Хмельницкаго оставишь.“
Король, отправивъ съ таковымъ письмомъ плЂннаго Татарина, самъ /24/ въ ту ночь, не ложась спать, поправлялъ ослабленные строи, объЂзжая хоругви и все войско; и когда уже окончательно увЂрился, что воевать было нечЂмъ, то приказалъ войску, какъ можно скорЂе, окопаться; но тогда въ войскЂ поднялся ропотъ, будьто король съ старшиною тайно уходитъ. Отъ того король, услышавъ объ этомъ, снова показался войску и объявилъ, почти присягнулъ, что съ ними вмЂстЂ желаетъ или жить, или умереть. ТЂмъ онъ снова удержалъ думавшее убЂгать войско и всЂхъ ободрилъ. На другой день рано Хмельницкій очень сильно на нашихъ ударилъ, особенно на таборы, однако жъ, наши имъ дали отпоръ. И то также достойно быть упомянуто, что, когда король находился въ ЗборовЂ, то оставилъ тамъ для защиты города 400 драгунъ. Тамъ напали на нихъ Козаки и сильно потЂснили; драгуны, не могши выдержать натиска, послали къ королю, чтобы онъ ихъ спасалъ; а король, не будучи въ силахъ разорваться, вызвалъ охотниковъ; собрались подъ знамена челядь обозная, вольница и погонщики, стремительно бросились къ перепра†и, напавъ подъ городомъ на гультаевъ, грабившихъ наши возы, не только ихъ отогнали, но и цЂлое поле устлали ихъ трупами. Драгуны, увидЂвъ это, также сдЂлали вылазку съ своими погонщиками и укрЂпившееся было гультайство совершенно вырЂзали. Въ этомъ былъ предводителемъ, хотя рукъ своихъ священническихъ не осквернилъ, Езуитъ Лисецкій, съ которымъ тЂ же погонщики и вольница еще дальше за ними гнались и такъ сильно непріятеля тЂснили, что всЂ передъ ними уходили, а они ихъ съ тылу крЂпко поражали. Тутъ должно замЂтить, что, при хорошемъ начальникЂ, всякая челядь сдЂлать можетъ.
Такимъ образомъ, непріятель, не успЂвъ въ обоихъ своихъ предпріятіяхъ, и не имЂя способа вознаградить свою неудачу, ударилъ, съ величайшею яростію, на самаго короля ; и сперва заЂхавъ спереди съ Татарами, забавлялъ однимъ наЂздничествомъ; а послЂ скрытными рытвинами перевелъ часть войска къ церкви, прилегавшей къ тому мЂсту, которую тотчасъ вооружилъ орудіями и людьми, а самъ все ближе и ближе подвигался къ нашимъ; а видя, что валъ со стороны пруда былъ еще не конченъ, вышеупомянутый канцлеръ то замЂтилъ и приказалъ тЂ дыры заслонить возами; но, однако жъ, прежде нежели это было исполнено, непріятель все смЂшалъ и, особливо съ той церкви, очень тяжко нагрЂвалъ нашъ станъ, а потомъ сталъ нападать и на окопы, на которые чернь часто врывалась; впрочемъ, наши ихъ копьями сверху поражали. Долго продолжалась эта великая и ужасная буря, съ большою съ обЂихъ сторонъ пальбою, пока непріятель, потерявшій въ слЂдствіе этого сопротивленія фантазію, спустилъ носъ на квинту, когда наши подчивали его пулями и трупами непріятедьскими поле устлали ; и долженъ былъ негодный Хмельницкій, по причинЂ великаго урона, радъ не радъ, ретироваться назадъ; и хотя приказалъ своимъ полкамъ безпрестанно нападать на нашъ станъ, но, однако жъ, рЂшительно ничего не могъ сдЂлать. Ханъ, видя такую въ нашихъ отвагу, теперь только далъ отвЂтъ на то королевское письмо; въ этомъ отвЂтЂ сознавался, что онъ очень много обязанъ брату его, Владиславу, а причину своего союза съ Козаками /25/ объяснялъ тЂмъ, что Король не призвалъ его въ помощъ; значить, что имъ презиралъ; но, не смотря на то, что онъ находится въ теперешнемъ предпріятіи, обЂщался, однако, примириться, если король проститъ Хмельницкаго, а ему отдастъ давно задержанные подарки. И этоть отвЂтъ послалъ Ханъ съ тЂмъ же самымъ Татариномъ. Также и Хмельницкій написалъ отъ себя письмо къ королю, извиняясь, что не онъ былъ причиною войны, и обязывался, на извЂстныхъ условіяхъ, все утишить и испросить у короля прощеніе. Едва такіи письма были отданы королю, какъ тотчасъ Ханскій канцлеръ, протрубивъ въ трубу, подъЂхалъ къ нашему стану и ожидалъ, чтобы и нашъ канцлеръ равно выЂхалъ къ нему для переговоровъ. А потому и приказалъ король нашему канцлеру выЂхать съ двумя полками; которымъ, какъ скоро они довели его до той долины, гдЂ ожидалъ Ханскій канцлеръ, приказалъ остановиться и стать не въ далекЂ въ парадЂ, и потомъ его приветствовалъ. Тотъ также, по своему обычаю, наклонилъ голову, и объявилъ о Ханской дружбЂ........ нашу также отъ своего короля свидЂтельствовалъ; потомъ предложилъ два условія для заключенія мира: чтобы король простилъ Хмельницкаго, а Хану отдалъ обЂщанные отъ прежнихъ королей подарки. И когда нашъ обЂщалъ сказать объ этомъ королю, то оба разъЂхались, условившись завтра снова на тоже мЂсто пріЂхать.