Сначала Моисей пытался уговорить египтян отпустить израильтян на несколько дней, чтобы те могли совершить ритуалы в честь их бога в пустыне к северу от Гесема. Раздосадованные гордой и независимой религией, те отказались предоставлять отпуск. А далее случилась спланированная Моисеем долгая кампания, в которой бог Израиля насылает на египтян одно бедствие за другим. Кульминации она достигла в ужасающем событии, напоминавшем об истреблении сынов Израиля, в результате которого Моисей и оказался во дворце фараона.
Голос велел Моисею приказать израильтянам в определенную ночь оставаться дома за запертыми дверями. Каждая семья должна была принести в жертву ягненка и пометить его кровью дверные косяки – в знак того, что дом этот не египтян, а израильтян. В полночь Бог прошел по земле, убивая всех первенцев – детей и скота – во всех семьях, обходя лишь дома со сделанными кровью пометками. Не было ни одного египетского дома, который бы не потерял кого-то. Наутро воздух заполнили крики, полные горя. Фараон призвал Моисея и сказал: «Ты победил, иди со своим народом в пустыню, служи своему богу, а нам оставь оплакивать своих мертвых». Так начался великий исход.
Моисей вел огромный караван людей и животных к опасному лиману, известному как море тростника – неподалеку от средиземноморского побережья. Был отлив, и они благополучно перебрались на другую сторону. Но к тому времени египтяне поняли, что их надули: израильтяне не в короткое паломничество ушли, ведь они забрали с собой все стада. Нет, они бежали, и на целый дневной переход обогнали своих хозяев. Поэтому египтяне пустились в погоню на запряженных лошадьми колесницах. Они достигли лимана, когда уже начался прилив, высокая вода пришла неожиданно, и все они утонули. Израильтяне узрели в этом чудо божье. Наконец-то они свободны.
Это событие стало ключевым в истории евреев, и с тех пор оно празднуется ими с должной торжественностью. Ежегодный праздник Песах посвящен воспоминаниям о ночи, когда божественная кара миновала сынов Израиля и позволила им бежать из египетских уз в Землю обетованную.
Накануне этого праздника дети спрашивают родителей, почему трапеза на Песах отличается от всех прочих. Почему они едят мацу – плоский пресный хлеб, – а не обычный? Чтобы вспомнить: накануне бегства из Египта не было времени дождаться поднятия теста, и пришлось печь, как вышло. А почему из всевозможных овощей в эту ночь надо есть горькие травы? Чтобы вспоминать горечь жизни в египетском плену. Сначала травы обмакиваются в подсоленную воду, а затем в сладкую пасту из фруктов и орехов. Это символизирует слезы, обернувшиеся радостью, а страдания – наслаждением. Почему мы облокачиваемся о стол? Потому что в Египте только свободные могли есть, облокотившись, а рабы должны были стоять. Теперь евреи свободны и могут есть, облокотившись о стол!
Эти вопросы еврейские дети задают накануне Песаха уже более 3300 лет. Те же вопросы и те же ответы. Вся соль в том, что бесчисленное количество раз, когда дети задавали эти вопросы и получали ответы о свободе своего народа, евреи подвергались угнетению и находились в плену. Великое освобождение празднуется как важнейший момент в еврейской истории, полной преследований и пленений.
Но это дает полезный урок о том, как работает религия. Религиозные истории могут быть обращены к прошлому, но на самом деле они должны давать надежду на будущее. Именно так евреи использовали и используют описанную. Они смотрят на Исход как на момент своего появления как народа. Но после этого отнюдь не наступил праздник в честь Дня независимости – с фейерверками и горами еды. Их ждал долгий, полный лишений путь через пустыню в поисках лучшей доли.
Глава 9
Десять заповедей
Дети Израиля избежали египетского плена, однако проблемы их только начинались. Гибель египетской армии в Красном море воодушевила их, и Моисей убедил их последовать за собой в пустыню. Но они никогда по-настоящему не понимали, о чем он говорил, когда вспоминал о боге. В то время бытовало мнение, что богов – как сейчас футбольных команд: пруд пруди. Конечно, у вас был свой домашний бог, которому вы поклонялись, но это совершенно не значило, что вы презирали всех остальных. Вы понимали, что в этой лиге много и богов, и других игроков. Израильтяне понимали: было что-то особенное в том боге, который говорил с Моисеем. Но это по-прежнему не значило для них, что в лиге нет других богов. Это значило лишь, что их бог был лучшим, поскольку он был их.