Якова II ненавидели и в Америке, и в Англии прежде всего за пренебрежение парламентом и законами. В 1688 г. он был свергнут в ходе «Славной революции». Многие протестанты опасались короля из-за его симпатий к католицизму и восстали, когда у Якова родился наследник, который, вероятнее всего, воспитывался бы в католической вере. Парламент предложил английский престол дочери Якова II, протестантке Марии, и ее мужу Вильгельму Оранскому. Когда известия о свержении Якова достигли Бостона, колонисты арестовали губернатора Андроса и упразднили доминион Новой Англии. В колониях вновь появились местные органы власти и должностные лица, а английский парламент и не пытался восстановить доминион.
Попытка Якова II сохранить контроль над северными колониями, создав доминион Новой Англии, как и попытка Карла II добиться благоприятного баланса торговли с колониями, учредив Совет по торговле и Совет по иностранным плантациям, объяснялась не столько политическими целями и амбициями, сколько потребностями экономики. Королям требовались золото и серебро, а для этого необходимо было положительное торговое сальдо. Колонии поставляли метрополии товары, которые она продавала за границей дороже, чем купила сама, получая прибыль золотом и серебром, таким образом достигался благоприятный для Англии торговый баланс. Американские колонии поставляли метрополии сырье: табак, смолу, хлопок, рис, индиго, меха и сахар, которые Англия перепродавала другим странам, и в то же время служили рынком сбыта для промышленных товаров метрополии. Такая экономическая доктрина называется меркантилизмом. В XVII и XVIII вв. английский парламент принял целый ряд актов о судоходстве и торговле с целью монополизировать колониальную торговлю и исключить из нее иностранные государства.
В основе богатства бостонских коммерсантов лежала перевозка мехов, смолы и рыбы в другие порты Америки и Карибского моря. Бостонские купцы сбывали пиломатериалы и меха и покупали патоку из Вест-Индии для изготовления рома. Из Новой Англии товары перевозили в Англию и на Европейский континент, а затем корабли плыли в Африку, где закупались рабы для отправки в южные колонии. Эта «торговля по треугольнику» – Африка, Вест-Индия и Северная Америка – велась в нарушение Акта о судоходстве, но предприимчивые купцы были отчаянными парнями, и им все сходило с рук.
Торговля приносила большие прибыли, и вскоре эти коммерсанты разбогатели достаточно, чтобы вытеснить в Новой Англии пуританскую элиту предыдущего поколения. Отныне американцы получали доступ в высший свет благодаря деньгам, и это стало нормой не только для Новой Англии, но и для всей Америки. Именно деньги определяли социальное положение, и теперь оно зависело не столько от происхождения, сколько от богатства.
Религия всегда играла важную роль в переселении колонистов в Америку, и некоторые колонии были основаны именно для того, чтобы дать прибежище приверженцам определенного вероисповедания. Самый очевидный пример – пуритане и квакеры. У пуритан самоуправление строилось на основе религиозной общины – конгрегации, которая устанавливала правила для данного социума и его экономики. Но развитие торговли в Новой Англии стало для власти пасторов угрозой, которой они пытались противостоять, проводя Синоды, где указывали на ошибочное толкование доктрин и настаивали на единстве в понимании воли Всевышнего. Чтобы мужчина получил право голосовать и занимать выборные должности, требовалась длительная проверка его принадлежности к данной церкви, истинности веры и «божественного присутствия» в его душе. В 1662 г. Синод принял концепцию «неполного договора»: верующим присваивали статус «неполного членства», если они были внуками «святых», то есть первопоселенцев, и тем самым они приобретали право голосовать и занимать должности.
В Пенсильвании, где проживало много квакеров, нередко возникали затруднения с дачей показаний в суде и принесением присяги на верность короне: квакеры отказывались присягать, поскольку Библия запрещает клятвы. К тому же они были пацифистами и не желали принимать участие в войнах с индейцами. Со временем квакеры все меньше участвовали в управлении Пенсильванией, и «священный эксперимент» Уильяма Пенна подошел к концу.