В довершение всего Хатчинсона в должности губернатора Массачусетса сменил генерал Томас Гейдж, который прибыл с четырехтысячным войском и обещал положить конец неповиновению колонистов британским законам. «Жребий брошен, – объявил король Георг лорду Норту. – Колонисты либо победят, либо покорятся».
Но они не покорились. Делегаты всех колоний, кроме Джорджии, собрались вновь, чтобы согласовать требования и выработать план, как заставить Великобританию признать их основные права. 5 сентября 1774 г. Первый Континентальный конгресс собрался в Карпентерс-холле (Зале плотников) в Филадельфии. В нем приняли участие такие радикальные политики, как Сэм и Джон Адамсы из Массачусетса, Патрик Генри и Ричард Генри Ли из Вирджинии. Более умеренные делегаты во главе с Джозефом Галлоуэем из Пенсильвании предлагали компромиссную политику, союз, подобный предложенному Бенджамином Франклином в Олбани, но конгресс отверг его и принял декларацию, написанную Джоном Адамсом, которая утверждала права колонистов на «жизнь, свободу и собственность» и отвергала недавние законы парламента как «опасные и разрушительные». Вновь прозвучало слово «конгресс», подтверждавшее статус колоний как отдельных и суверенных штатов.
Кроме того, делегаты потребовали отмены «гнусных законов» и всех налогов, утвержденных английским парламентом. Более того, они пришли к соглашению о совместной экономической политике, включая отказ от импорта британских товаров с 1 декабря 1774 г. и экспорта американских товаров с 1 сентября 1775 г. Эта Континентальная ассоциация должна была опираться на местные комитеты внутри каждой колонии. К моменту завершения Континентального конгресса делегаты верили, что отстояли свои права. Они договорились встретиться вновь в мае следующего года.
Но вскоре все колонии оказались втянутыми в войну с властями. 18 апреля 1775 г. генерал Гейдж в Массачусетсе послал тысячу солдат, чтобы предотвратить предполагаемую поставку ружей и боеприпасов в Конкорд. Пол Ревир выехал верхом из Бостона, чтобы предупредить колонистов о приближении солдат. В Лексингтоне рота минитменов (так называли ополченцев) попыталась задержать британцев и была обстреляна. В столкновении погибло восемь минитменов. Британцы дошли до Конкорда, где уничтожили все найденное оружие, а затем повернули в Бостон, но по пути подверглись нападению колонистов, засевших за деревьями, кустами и оградами. В результате британцы потеряли почти триста человек личного состава.
Положение еще больше обострилось в ночь на 16 июня 1775 г., когда полковник Уильям Прескотт с 1600 колонистами засел на Бридс-хилле, а генерал Гейдж приказал солдатам выбить их с позиции. Британцы атаковали трижды и потеряли более тысячи человек, пока наконец добрались до окопов на вершине холма, где укрывались американцы. К тому моменту у колонистов закончился порох, и они бежали, оставив укрепления. При этом их потери составили треть от потерь британцев.
Битва, ошибочно названная Битвой при Банкер-хилле (так назывался соседний с Бридс-хиллом холм), стала одной из самых кровопролитных в Войне за независимость США. В этом сражении пала восьмая часть всех британских офицеров, погибших за время войны. Генерал Генри Клинтон, вместе с генералом Уильямом Хау и Джоном Бергойном прибывший накануне в Бостон с подкреплением, метко прокомментировал битву при Банкер-хилле: «Еще одна такая победа, и сообщать о ней будет некому».
В обстановке нарастающего насилия 10 мая 1775 г. собрался Второй Континентальный конгресс и принял решение добиваться удовлетворения претензий более радикальными мерами. Была создана Континентальная армия во главе с Джорджем Вашингтоном, выпущена собственная валюта, велись переговоры с иностранными государствами в расчете на их поддержку и военное вмешательство.
Для подавления мятежа британцы отправили в Америку 20 тысяч немецких наемников, чем только укрепили решимость колонистов. В опубликованном в январе 1776 г. памфлете «Здравый смысл» (Common Sense) Томас Пейн призывал их добиваться независимости. Георга III он назвал «царственным чудовищем», обвинив в том, что по его инициативе были приняты «гнусные законы», ущемляющие права колонистов. Пейн признал, что многие американцы видят в Великобритании свою «мать», но в этом случае, писал он, последние законы выглядят еще более жестокими: «Даже дикие звери не пожирают своих детенышей, даже дикари не нападают на своих родных…»[4] А «царственное чудовище» именно так и поступило – король «может безучастно слушать, как этот народ режут, и спокойно спать, имея на совести его кровь». Америке суждена республиканская форма правления, настаивал Пейн, а не «монархическая тирания». Она была и будет «убежищем для гонимых приверженцев гражданской и религиозной свободы из всех частей Европы». Памфлет Пейна многих убедил, что Америка должна добиваться независимости. Более 100 тысяч экземпляров были раскуплены нетерпеливыми читателями, только в 1776 г. памфлет переиздавался двадцать пять раз. Джордж Вашингтон нередко ссылался на «разумную доктрину и неопровержимые доводы»[5] Пейна.
4