«Европа» ожидает, что государства в ее составе имплементирует законодательство, отражающее всеобъемлющую и развивающуюся концепцию «прав человека», и попытки свести счеты с меньшинствами, занимавшими ранее доминирующее положение, не являются прочным базисом для создания полноценного европейского государства.
Избранные правительства трех балтийских республик быстро поняли, что новое вхождение в Европу будет длительным, многогранным процессом, для которого недостаточно лишь получить «членские билеты» различных организаций. Общественному же мнению понадобилось гораздо больше времени, чтобы принять данный факт; оценки от «посторонних» часто воспринимались как критика или приказы, а это порождало популистские заявления о том, что «Европа никогда не поймет нас», и различные «теории заговора». Но даже в таких условиях три страны Балтии, вступив в 90-х годов в какую-либо международную организацию, никогда не выходили из нее. Международные нормы были шаг за шагом успешно включены в законы каждой из стран посредством нормальных политических процедур. Новый закон, предложенный правительством, обычно направлялся для проверки группе специалистов соответствующего министерства; эти люди, знакомые с международными нормами, пользовались консультациями международных советников, предлагали те или иные изменения; затем предлагаемый закон вновь направлялся в кабинет для обсуждения и затем — в парламент для обсуждения и голосования. Поправки, предложенные в парламенте, могли быть приняты или отклонены, и затем закон, получивший парламентское одобрение, направлялся президенту, который также мог вернуть его в парламент для доработки. Такой процесс, практически незаметный для большинства населения, предоставлял многочисленные возможности для правительства подвергнуть испытанию государственный «суверенитет» в процессе создания новых законов или нормативных актов, в которых были заинтересованы международные организации — такие, как ОБСЕ. Большинство новых законов и нормативных актов, разумеется, почти не вызывали разногласий и не давали поводов для вмешательства международных наблюдателей.
По мере того как балтийские республики все больше участвовали в работе международных организаций и во всемирной системе дипломатического представительства, для них становилась все более актуальной проблема наличия квалифицированного персонала. В последние годы советского периода повсеместно значительно увеличилось количество министерств и ведомств, занимавшихся внутренними делами: экономикой, культурой, социальным обеспечением, транспортом, финансами, коммунальными услугами и другими внутренними вопросами; все они казались необходимыми в том случае, если три республики получат определенную автономию в реформированном Советском Союзе. Министерства иностранных дел в этой ситуации не требовалось, поскольку вопросы внешних сношений относились к компетенции московского правительства. Однако после обретения независимости появились новые приоритеты — стало совершенно обязательным не только наличие министерства иностранных дел, но, в условиях уменьшившегося национального бюджета, необходимо было найти способ сократить общее количество министерств и ведомств, а также количество персонала в оставшихся. Даже министерства, не занимавшиеся напрямую международными связями, нуждались в сотрудниках, ориентированных на общение с «внешним миром» и имевших соответствующую языковую подготовку — особенно знавших английский язык. Легче всего было найти таковых в университетах и научно-исследовательских институтах, и с начала 90-х годов стал отмечаться отток людей из академической науки (особенно гуманитарных и социальных дисциплин) в правительственные структуры. Другие кадры, обладавшие технической подготовкой, но не знавшие второго языка, кроме русского, а также владевшие только русским, в большинстве своем заменялись.
Общая переориентация на Запад затронула, фактически, все работающее население, особенно в сфере обслуживания. На балтийском рынке появились сети предприятий быстрого питания, которые стали конкурировать с местными предпринимателями, занятыми в той же сфере. Крупные коммерческие предприятия из Скандинавских стран и Германии стали искать возможности для инвестирования, и в Таллине, Риге и Вильнюсе появились торговые центры и отели с хорошо известными по всему миру названиями. Безразличное и невнимательное отношение к клиентам обслуживающего персонала советских времен хорошо известно, и от подобного поведения необходимо было быстро избавляться. Тут же кстати пришелся и языковой вопрос: законы о языке требовали, чтобы персонал, обслуживающий население, был в состоянии при необходимости общаться с ним на государственном языке независимо от того, какие другие языки требовались для оптимального исполнения своей работы. Знание иностранных языков (кроме русского) стало частью требований к сотрудникам на различных позициях; помимо этого, обслуживающий персонал был вынужден выучить и применять в работе такие западные кредо, как «покупатель всегда прав», а также осознать, что наличие рабочего места зависит от качества работы, — это было неактуально в советское время, когда предполагалось, что каждому гражданину необходимо предоставить работу, приносящую доход, независимо от качества его работы. Эти изменения были особенно трудны для старшего поколения; новые требования казались «нормальными» младшему поколению, выходившему на рынок труда. Помимо этого, «западные» способы работы несли на себе некий флер привлекательности.