Тем не менее можно говорить о том, что после первого появления человека на востоке Балтийского побережья человеческое присутствие в этом регионе было непрерывным. Адаптация к окружающей среде была очевидно успешной большую часть времени, и нам известно многое о том, как жили эти народы. Когда они оседали на одном месте, они либо строили небольшие деревянные дома с вертикальными стенами и крышей, либо создавали постройки (напоминающие типи коренного населения Америки), в которых бревна были наклонены друг к другу в качестве основы для внешнего покрытия из шкур. Люди охотились и рыбачили с помощью орудий из кости или дерева, украшали себя амулетами из тех же материалов и изготавливали керамику с геометрическим рисунком. Частое повторение сходных мотивов украшения ювелирных и гончарных изделий предполагает присутствие эстетических устремлений у анонимных мастеров, тем более что данные украшения никак не влияют на полезность этих предметов. Оружие использовалось как для охоты, так и для самозащиты, хотя применительно к тем периодам у нас очень мало прямой информации о существовавших конфликтах, территориальных или каких-либо еще. Возможно, плотность населения была так низка, что подобные конфликты возникали лишь в экстраординарных обстоятельствах.
Таким образом, изменения всякого рода происходили постоянно, но большей частью не имели всеобъемлющего технологического значения. Несомненно, происходили незначительные улучшения оружия, орудий труда и жилищных условий, но большинство перемен такого рода были малозначимы в долгосрочной перспективе. Лишь один тип изменений действительно стал решающим и имел величайшие последствия для истории — появление и распространение оседлого земледелия, а вместе с ним культивирование сельскохозяйственных культур и разведение скота. Появление этих практик связывается с культурой шнуровой керамики и датируется поздним неолитом. Основным орудием труда земледельцев в тот период была деревянная мотыга. Затем последовало тысячелетие, когда одновременно с оседлым земледелием существовали охота и собирательство, но приблизительно 4 тыс. лет назад появляются свидетельства использования металлов — бронзы и железа — в основном для изготовления оружия и украшений. Откуда пришло знание об этих технологиях, неясно, но очевидно, что с течением времени использование металлов и практика оседлого земледелия стали взаимно поддерживать друг друга. Были обнаружены поля, относящиеся к указанному периоду и составляющие от 18 до 36 метров в длину; они устраивались на открытых пространствах или же на полянах, очищенных от деревьев. Домашний скот (козы, овцы, коровы, свиньи), который разводили представители этих культур, использовался в большинстве своем в различных целях: для получения молока, мяса, а также шерсти, шкур и крупных крепких костей. Такие сельскохозяйственные знания, очевидно, распространились по всему восточному побережью Балтики, чему есть немало подтверждений в археологических находках. Инструментом распространения этих знаний, очевидно, были люди, учитывая, что географические перемещения разного рода продолжались даже среди народов, в массе своей оценивших выгоды оседлого образа жизни.
Свидетельства времен позднего неолита показывают, что в данный период совершенствовались строительные навыки, поскольку наличие постоянно используемых полей требовало долгосрочного пребывания на одном месте и достаточного времени, так необходимого, чтобы научиться чему-либо методом проб и ошибок. Дерево оставалось основным материалом для строительства домов, а камень использовался для других целей: поля часто отделялись друг от друга изгородями из нагроможденных камней, камнями покрывали захоронения, иногда их оформляли геометрическими орнаментами. Иногда обнаруживаются укрепления, построенные для охраны домашних животных. В тот же период — поздний неолит — появились первые свидетельства строительства деревянных городищ на холмах, то есть групп жилищ, напоминающих деревни и окруженных высоким деревянным частоколом. Однако поселения такого типа гораздо чаще встречаются в более поздние периоды. Потребность во всякого рода металлических инструментах, несомненно, приводила к более частым контактам с внешним миром; восточнобалтийские погребения этого периода нередко содержат металлические изделия центральноевропейского или скандинавского происхождения.