Проблема обозначения народов побережья имеет еще один важный аспект — можно ли судить о них как о политических объединениях, то есть государствах? Трудности усугубляются тем, что нынешние историки трех стран Балтии используют иногда еще более тонкие различия, описывая территорию побережья. Они говорят, что «Древняя Эстония» состояла из сорока пяти «округов», образовывавших, в свою очередь, восемь отдельных «регионов»: Вирумаа, Равала, Ярва, Харью, Ляэнемаа, Сааремаа, Уганди и Сакала. Латвийские историки говорят о землях латгалов, селов, куршей, земгалов и ливов и, согласно позднейшим документам, заявляют, что каждая из этих «земель» включала многочисленные отдельно управляемые территории. Литовские историки говорят о «четырех традиционных этнографических регионах», а именно о Дзукии, Аукштайтии, Жемайтии и Сувалкии, и намекают на существование их более мелких подразделений. Существование подобных образований в древности часто выводится всего лишь из наличия позднейшего топонима. Иногда топоним подкрепляется археологическим свидетельством, а иной раз источник содержит некое описание, из которого можно сделать вывод, что автор имел в виду что-то похожее на государственное образование. Продолжаются дебаты ученых по поводу действительной природы этих образований в период до 1000 г. н. э., а также о том, насколько централизованными и могущественными они были в действительности. Часто историки прибегают к терминам развития, используя такие выражения, как «протогосударства» или «протонации», подразумевая, что с течением времени они становятся полноценными, четко определяемыми политическими объединениями со своими правящими элитами, центральным управлением, признанными границами и законами, на основании которых можно было войти в их состав. Если к этому смешанному набору определяющих характеристик добавить еще и этническую принадлежность, рассуждения такого рода почти не дают возможности поверить, что до 1000 г. народы Балтики значительно продвинулись на пути к национальным государствам, которые и в остальной-то Европе возникнут лишь много столетий спустя. Имеющиеся свидетельства, так или иначе, слишком скудны, чтобы продемонстрировать для начала существование эволюционных процессов какого-либо рода. Единственный вывод, который можно сделать с достаточной определенностью, заключается в том, что восточное побережье Балтийского моря после 500 г. н. э. стало территорией значительной дифференциации и потому должно описываться гораздо подробнее, чем это делали античные авторы и более поздние путешественники. К чему привела такая дифференциация через несколько веков — вопрос, на который следует отвечать с помощью более поздних источников.
Племенные общества Балтийского региона: основные характеристики
Существующие данные о населении восточного побережья Балтики в Х в. основываются в большинстве своем на подсчете количества людей на квадратный километр. Сегодняшние приблизительные подсчеты таковы: Эстония — 150 тыс., Латвия — 220 тыс., Литва — 280 тыс. человек. Не существует методологии, позволяющей разбить приведенные цифры на более мелкие структуры — племенные объединения — для каждого региона. Таким образом, в сравнительной иерархии три эти страны занимают те же места, что и сегодня: Эстония является наименьшей, а Литва наибольшей по численности населения. Данные общества были полностью сельскими и не имели городских центров в истинном смысле слова, хотя превалировали поселения деревенского типа, с вкраплениями одиночных домохозяйств. Общая плотность населения была низкой, и незаселенные территории покрывали леса.
Пищу добывали, возделывая зерновые культуры, занимаясь охотой, пчеловодством, рыболовством. Широкая распространенность инструментов, оружия, украшений и шитой одежды указывает на наличие всякого рода ремесленников. Жилища по-прежнему строились из дерева, а защитные сооружения, окружавшие их, позволяют говорить о постоянном страхе перед набегами соседей или других внешних врагов. Городища стали самой распространенной и наиболее серьезной формой защиты, причем некоторые из них были достаточно велики, чтобы в трудные моменты принять большое количество людей. Некоторые укрепленные поселения строились на озерах, и вода служила естественным препятствием для врагов. Освобождение земли от леса стало постоянным видом деятельности, обеспечивающим людей новыми полями для обработки. Колесные повозки еще не использовались, а дороги в большинстве своем представляли собой постоянно используемые тропы. Самым быстрым и эффективным способом передвижения внутри страны было плавание по судоходным рекам.