Одинаково неаппетитные, на прошлой базе нас кормили не в пример лучше, здесь так себе. Дрюпин уверяет, что это космическая еда. То есть это питание предназначено для космонавтов, а теперь вот мы им питаемся. Не знаю, не знаю… Если они космические, то почему так много испорченных попадается? Почти каждая вторая упаковка тухлая. Поэтому я на всякий случай набрала сразу пятнадцать подносов, чтобы потом два раза не ходить.
Дрюпин уже запустил кофемашину и теперь настраивал микроволновку. Она тут огромная, похожая на… Не знаю на что. На пневмомолот, пожалуй. Такое большущее устройство, от пола до потолка. Работает эта адская печь не очень хорошо, и каждый раз, прежде чем запустить, Дрюпин ее настраивает с помощью разводного ключа.
Сегодня у него что-то не клеилось, микроволновка гудела, причем так, что дрожал пол.
– Может, так поедим сегодня? – спросил Дрюпин. – Оно и холодное вкусное…
Я его стукнула немного по голове, он не обиделся, Дрюпин человек не обидчивый. Только есть холодную жратву совсем не хочется.
– Ладно, сейчас поправлю…
Дрюпин полез под микроволновку, принялся пыхтеть и бряцать ключами. Я ждала. Внезапно машина зажужжала громче, на панели управления замигали разноцветные огонечки и цифры, Дрюпин дернулся и почти сразу заверещал.
Кажется, он поджаривался, верещал, во всяком случае, громко. Он попытался выбраться из-под микроволновки, но не получилось, кажется, он там застрял, бил ногами и завывал; я уронила подносы с едой, схватила Дрюпина за ноги и рванула. Вытащила до пояса, Дрюпин заверещал сильнее, я тоже дернула сильнее и вытащила его наружу.
Дрюпин хрипел. Он схватил бутылку с водой, сорвал пробку и стал пить, и почти сразу выплюнул и завыл, начал кататься по полу, точно горел изнутри. Я растерялась, не знала, что делать, поэтому я накинулась на Дрюпина и прижала его к полу.
Что случится с человеком, которого засунут в микроволновую печь?
Дрюпин возился, стараясь выбраться, а я его держала. Наверное, ему было очень больно, во всяком случае, глаза у него сделались дикие, видимо, он все-таки немного сварился изнутри.
Я сама чуть не заплакала. Я представила, как оно будет, если Дрюпин сейчас возьмет да и помрет. Я останусь одна. Есть, конечно. Клык, но он мелкий еще, с ним и поговорить толком нельзя, он сумасшедший, одна останусь.
Дрюпин плакал. Выл. Ему было больно. Я думала, по коже у него пойдут пузыри, но потом вспомнила, что микроволны жарят изнутри. Что гораздо хуже.
– Больно… – прохрипел Дрюпин. – Больно…
– Лежи, – велела я. – Лежи тихо, не дергайся.
Дрюпин закрыл глаза и стал лежать. А потом уснул. А я боялась его будить, опасалась – думала, он проснется, а изо рта у него кровь потечет. Я оттащила его в конец столовой и пристроила на трех составленных стульях. Не знала, что делать.
Решила поесть. Глупо, конечно, но ничего лучше я придумать не могла. Взяла три подноса, достала нож.
Первый поднос попался протухший, едва вскрыла пластик, как брызнуло почти мне в глаз зеленоватой дрянью, дальше открывать не стала, почему-то представилось мне, что внутри протухшие черепахи. Много-много, во всяком случае, вонь была совершенно незнакомого характера. Отправила поднос в утилизатор.
Второй поднос был условно съедобен, в нем обнаружилось что-то вроде чечевицы с имбирем и грибами, тухлятиной не воняло, но от грибов я стараюсь держаться подальше.
В третьем подносе обнаружилось мясо с жареной картошкой, это подходило. Еда старая, неоднократно замороженная и размороженная, вкуса в ней почти никакого не осталось, но я решила поесть. Нервы и так ни к черту, а от голода они еще сильнее расстроятся, так что лучше есть.
Хлеба бы. Но хлеба тут совсем не найти, ни в одном из подносов ни кусочка. Ладно. Когда я отсюда выберусь, возьму две буханки, буду посыпать сахаром и есть, запивая чаем. Пока не надоест, черный хлеб и сахар. Интересно, откуда во мне эта любовь к сахару, к крепкому чаю, к черному хлебу? Наверное, раньше я была… Стоп, запретная тема. Я давно уже сказала себе, что не буду пытаться вспомнить. Потому что это чертовски опасно. Вот тот, дурачок, который исчез, он все время пытался вспомнить, пытался выяснить… И где он?
Безымянный.
Отправили в Х-пространство. Ага. А нас почему-то не отправили. Меня могли бы отправить, кстати, так этот гад меня избил…