— Голубчик! Отец покраснел.
После этого нам пришло время уходить. Мы обменялись рукопожатиями и неубедительно, только для вида, чмокнули друг друга в щеку. Все решили, что встреча прошла успешно.
— Ну и как она выглядит? — спросила меня по телефону сестра.
Я описала мини-юбку, волосы и макияж нейтральным, отстраненным тоном.
— О господи! Я так и знала! — воскликнула Вера. (Как же я наслаждалась этим фестивалем стерв! Но что
со мной случилось? Я ведь была феминисткой. А теперь, похоже, превратилась в миссис «Дейли Мейл» 7.)
Я рассказала о перчатках для мытья посуды и пальцах с розовыми перламутровыми ногтями.
— Да-да, я все понимаю. — Ее голос дрожал от ярости. Мамины руки были темными и шершавыми из-за работы в саду и на кухне. — Понимаю, что это за женщина. Он женился на шлюхе! — (Это не я сказала!)
— Вера, ну нельзя же судить о человеке по одежке. — (Ха! Смотрите, какая я рассудительная и взрослая!) — Во всяком случае, этот стиль одежды означает в Украине совсем другое — отказ от крестьянского прошлого, вот и все.
— Надя, как ты можешь быть такой наивной?
— Ты ошибаешься, Вера. В прошлом году к нам приезжала украинская профессор социологии, которая выглядела точно также. Ее очень расстроило, что большинство моих подруг не носят макияжа и ходят в джинсах или брюках, тогда как она сама мечтала о модельной одежде. Говорила, что мы изменяем своей женской природе.
— Нуда.
Моя сестра никогда в жизни не надела бы джинсов или брюк (конечно, за исключением модельных). Но с другой стороны, она в жизни не надела бы и шлепанцев на высоких каблуках или джинсовой мини-юбки.
Я рассказала ей о замороженных полуфабрикатах. В этом мы с ней сошлись.
— Самое печальное то, что он, вероятно, не замечает разницы, — пробормотала она. — Бедная мама.
Первую трещину их брак дал вскоре после нашего приезда. Валентина потребовала новую машину — не какое-нибудь старье. Машина должна быть хорошей. «Мерседес» или «ягуар», как минимум. «БМВ» — тоже ничего. Только, пожалуйста, никаких «фордов». На этой машине она будет возить Станислава в его аристократическую школу, куда других детей доставляют на «саабах» и «рейндж-роверах». Отец видел один подержанный «форд-фиесту» в хорошем состоянии, который мог бы купить. Валентина не потерпит «форд-фиесту». Не потерпит даже «форд-эскорт». Разразился ужасный скандал.
— Скажи свое мнение, Надежда. — Он позвонил мне крайне возбужденный.
— Мне кажется, «форд-фиеста» подойдет в самый раз. — (Я сама ездила на «форде-эскорте».)
— Но она его терпеть не може.
— Ну тогда поступай как знаешь. — Он бы в любом случае так и сделал.
У отца лежало в банке немного денег — его пенсионная страховка. Срок ее выплаты наступал через три года, но — черт с ним! — леди хотелось новую машину, а ему хотелось проявить щедрость. Они остановились на старом «ровере» — достаточно вместительном, чтобы удовлетворять Валентининым амбициям, и достаточно старом, чтобы отец мог себе его позволить. Он снял деньги со своей пенсионной страховки и большую их часть отдал Валентине на машину. А оставшиеся 200 фунтов дал моей дочери Анне, сдавшей недавно выпускные экзамены на «отлично», чтобы помочь ей поступить в университет. Мне это не понравилось — но не так чтобы очень. Я сказала себе, что если бы отец не дал их Анне на поступление в университет, то отдал бы Валентине на «мерседес».
— Ето шоб компенсировать разницу у дополнении до завещания, — сказал он. — Ети деньги будуть не для Вериных дочок, а токо для Анны.
Мне было неловко, поскольку я знала, что Старшая Сеструха подымет хай. Но мне хотелось отомстить ей за дополнение.
— Прекрасно, папа. Они ей понадобятся при поступлении в университет.
Теперь он растратил все — денег у него больше не оставалось.
Анна была тронута, когда я рассказала ей о дедушкином подарке.
— Какой милый! Интересно, Алисе с Лекси он тоже давал деньги, когда они поступали в универ?
— Наверное.
Валентина была в восторге от «ровера». Гладкий, блестящий, зеленовато-металлического цвета, с трехлитровым двигателем, кожаными сиденьями, которые пахли дорогими сигарами, ореховой приборной доской и 186 тысячами на спидометре. Они катались по городу и парковались рядом с «саабами» и «рейнджроверами» возле школы Станислава. У Валентины были международные водительские права, выданные в Тернополе, действительные в течение одного года. На права она не едавала, сказал отец, а купила их за свиное сало с материной домашней фермы. Они ездили в гости к Задчукам, к Валентининой подруге Шарлотте и к дяде в Селби. Потом машина сломалась. Полетело сцепление. Мне позвонил отец:
— Надежда, одолжи мине, будь ласка, сто фунтов на ремонт. 3 пенсии верну.
— Папа, — сказала я, — надо было покупать «форд-фиесту».
И послала ему чек.