Но больше всего поражал беспорядок, царивший в комнате. Это был подлинный хаос: бумаги, одежда, обувь, грязные чашки, лак для ногтей, баночки с косметикой, крошки от гренков, щетки для волос, средства ухода за кожей, зубные щетки, чулки, коробки с печеньем, драгоценности, фотографии, душистые обертки, безделушки, тарелки с остатками еды, нижнее белье, яблочные огрызки, липкий пластырь, каталоги, упаковочные материалы, клейкие конфеты — все это было свалено в кучу на трюмо, стуле и запасной кровати и сыпалось оттуда на пол. И повсюду валялась вата — шарики, испачканные красной губной помадой, черной тушью для глаз, оранжевым гримом для лица, розовым лаком для ногтей, рассыпанные на кровати, на полу, растоптанные на синем ковре и перемешанные с одеждой и едой.
В комнате стоял странный запах: какая-то смесь тошнотворно-сладкого аромата и промышленных химикатов с чем-то другим — органическим, кишащим микробами.
С чего начать? Я вдруг поняла, что не знаю, что искать. Прикинула, что до возвращения Валентины с работы, а Станислава — с субботней подработки у меня остался всего час.
Начала с кровати. Там лежало несколько фотографий и парочка официальных документов: заявление о получении временных водительских прав, формуляр «П-45» с ее работы в частной лечебнице (я заметила, что в обоих документах фамилия была написана по-разному) и заявление о поступлении на работу в «Макдоналдс». Фотографии были интересные: Валентина в соблазнительно открытом вечернем платье, с замысловатой прической стояла рядом с темноволосым, приземистым мужчиной средних лет, который был на пару дюймов ниже. Он обнимал ее за плечи, они держались за руки или улыбались в камеру. Что это за мужчина? Я внимательно рассмотрела фотографию, но на Боба Тернера он похож не был. Я взяла один из снимков и сунула в карман.
Под кроватью меня ожидало очередное открытие: в пакете из «Теско» лежала связка писем и стихов, написанных неразборчивым отцовским почерком. К письмам и стихам кто-то приложил их английский перевод. Дорогая… любимая… прекрасная богиня Венера… груди, словно спелые персики (господи прости!)… волосы, как золотистые пшеничные поля Украины… всю свою любовь и преданность… твой до гроба и за гробом. Переводы были написаны почерком, похожим на детский, с большими закругленными буквами и маленькими кружками вместо точек над «i». Станислав? Зачем он это сделал? Для кого предназначались эти переводы? В одном из писем я заметила цифры. Интересно. Вытащила его из связки. Отец описывал свои доходы, подробно указывая размеры своей пенсии и сбережений. Крючковатыми цифрами было заполнено несколько страниц. Сумма скромная, но ее достаточно для комфортной жизни, и все это будет твоим, любимая, добавил он внизу. Рядом лежал перевод, написанный тем же аккуратным детским почерком.
Я еще раз перечитала письмо. Мое раздражение росло. Сестра была права: он кретин. Я не могла обвинять Валентину в том, что она брала деньги, — ведь отец практически сам пихал их ей в руки.
Потом я обратила внимание на комод. Там царил такой же хаос. Перебрала целую груду нижнего белья, верхней одежды, липких оберток от конфет, флакончиков с лосьонами и дешевыми духами. В одном из ящиков нашла записку: «До встречи в субботу. С любовью Эрик». Рядом с запиской в панталоны спрятан недоеденный бутерброд с серой свернувшейся корочкой и непристойно выглядывавшим темно-розовым ломтиком засохшей ветчины.
В этот момент я услышала, как подъехала машина. Мгновенно выскочила из комнаты Валентины и шмыгнула в Станиславову. Раньше эта комната была моей, и я хранила в гардеробе некоторые вещи, так что у меня был предлог для того, чтобы туда зайти. Станислав оказался аккуратнее Валентины. Вскоре я поняла, что он поклонник Кайли Миноуг и «Бойзоун» 9. Вся комната этого «музыкального гения» была забита кассетами «Бойзоун»! На столе у окна лежали несколько учебников и блокнот… Он писал письмо на украинском языке. «Любий татку…»
Потом я услыхала два новых голоса — не Майка и отца, а Валентины и Станислава, они разговаривали на кухне. Тихо закрыла за собой дверь Станиславовой комнаты и на цыпочках спустилась вниз. Валентина помешивала какие-то деликатесные полуфабрикаты, бурлившие на плите. На рашпере уже дымились две сморщенные сосиски.
— Привет, Валентина! Привет, Станислав! — (Я немного запуталась в правилах этикета: как необходимо разговаривать с женщиной, бьющей вашего отца, если вы только что провели обыск в ее комнате? Я выбрала стиль английской вежливой беседы.) — Много работы?
— У меня всегда багато роботы. Дуже багато роботы, — сердито ответила Валентина. Я заметила, что она растолстела. Живот раздулся, как воздушный шар, а щеки стали пухлыми и натянутыми. Станислав же похудел. Отец стоял в дверях, ободренный присутствием Майка.
9
Кайли Миноуг (р. 1968) — австралийская эстрадная певица и актриса, один из секс-символов своего поколения. «Бойзоун» — ирландская «мальчиковая» поп-группа 1990-х гг.