Леди Ди заменил им ребенка. Они сидели, взявшись за руки, и восхищались его красотой и сообразительностью. Доказать теорему Пифагора было для него наверняка лишь вопросом времени.
— Он и слышать не желает ни о каком разводе, Вера. Сидят, взявшись за ручки, и воркуют над этим мерзким котярой.
— Ну это уж слишком! Я же говорила тебе, что его нужно сдать в сумасшедший дом, — сказала Старшая Сеструха.
— Точно так же считает и Валентина.
— В этом злодейка абсолютно права. Очевидно, она снова будет кормить его с рук до тех пор, пока не получит паспорт. Мужики — такие кретины!
— Вера, ты просила маму развестись с ним?
— Что ты имеешь в виду?
— Он сказал, что ты уговаривала маму с ним развестись.
— Правда? Не помню. Жаль, что не получилось.
— В любом случае, он теперь не допускает и мысли о разводе.
— Кажется, мне нужно приехать самой и поговорить с ним.
Однако вскоре произошло событие, заставившее отца изменить свои намерения. Он позвонил рано утром и начал нести какую-то чушь о большом «ролике». Я спешила на работу и попросила его перезвонить позже. Но он наконец произнес решающие слова:
— «Ролик» стоить у дворе — на газоне.
— Папа, что ты мелешь? Какой еще «ролик»?
— «Ролик»! «Роллс-ройс»!
Сбылась Валентинина голубая мечта о западной жизни — она стала владелицей «роллс-ройса». Это был четырехлитровый седан, проданный Эриком Пайком по сногсшибательной цене — за 500 фунтов стерлингов (заплаченных отцом). Теперь у Валентины в гараже стояла «лада», на подъездной дорожке — «ровер», а на газоне — «ролик». Ни на одну из машин не было разрешения, и все они были не застрахованы. А сама она еще даже не сдала на права.
— Кто такой этот Эрик Пайк, папа? — Я вспомнила записку, найденную в комоде рядом с недоеденным бутербродом с ветчиной.
— На самом деле дуже интересный чоловек. Раньше служив пилотом у военно-воздушных силах. Летав на реактивном истребителе. А сичас торгуе подержанными машинами. У него мирови усы.
— И он большой друг Валентины?
— Не-не-не. Не думаю. В них нема ничого общего. Ее совсим не интересують автомобили — ну хиба шоб самой покрасуваться. На самом деле дуже гарна машина. Она принадлежала леди Гласуайн. Наверно, ее довго использовали заместо сельскохозяйственной техники: перевозили на ней сино, овець, мишки з удобрениями — усё, шо завгодно. Пошти як на тракторе. Так шо сичас там треба кой-шо отремонтирувать.
Увидев «ролик», Майк прыснул со смеху. Машина стояла скособочившись в траве перед окном гостиной, напоминая лебедя со сломанным крылом. Наверное, у нее полетела подвеска. Снизу на траву капала едкая коричневая жидкость. Некогда белое покрытие превратилось в лоскутный узор из новой краски, шпатлевки и ржавчины. Майк с отцом обошли машину несколько раз, поглаживая и щупая ее то здесь, то там, а потом пожали друг другу руки.
— Она хоче, шоб я ее одремонтирував, — сказал отец, беспомощно пожав плечами, словно он был сказочным принцем, перед которым прекрасная принцесса поставила невыполнимую задачу, желая испытать его любовь.
— Мне кажется, ремонту она не подлежит, — сказал Майк. — Да и где вы найдете к ней запчасти?
— Ето да, нужни кой-яки запчасти, и даже тогда нема ниякой уверенности, шо она буде издить, — сказал отец. — Од бида! Таки машины должны издить и издить, но ее, конешно, эксплуатирували з нарушением правил. Но яка усё ж таки красота!..
В этот самый момент из дома вышла Валентина. Хотя на дворе стоял июнь и было тепло, она закуталась в большую шубу с узкой талией и широкими плечами, сунула руки в карманы — изображала из себя кинозвезду. Она так растолстела, что шуба еле на ней сходилась. На шее сверкали какие-то блестящие бусы, которые в темноте можно было принять за бриллианты. За ней шел Станислав в рубашке с короткими рукавами, неся в руках ее сумочку.
Увидев, как мы втроем стоим в саду и смотрим на «ролик», Валентина остановилась.
— Гарна машина? — обратилась она ко всем, но взглянула в ожидании ответа на Майка.
— Да, очень славная машина, — ответил Майк, — но это скорее музейный экспонат или коллекционный экземпляр, нежели автомобиль, на котором можно ездить.
— Привет, Валентина, — обворожительно улыбнулась я. — Ты так элегантно выглядишь. Собралась в свет?
— На роботу, — отрезала она, даже не повернув ко мне головы.
— А ты что думаешь, Станислав? Тебе нравится машина?
— Конешно, нравится! Лучче, чем «ЗИЛ». — Блеснули его щербатые зубы. — У конце концов Валентина всегда получае то, чого хоче.
— Машине капут, — сказал отец.
— Ты ее одремонтируешь, — рявкнула она. Но затем, вспомнив, что ей полагалось быть с ним ласковой, наклонилась и погладила по щеке. — Мистер Инженер.
Сгорбленный мистер Инженер вытянулся во весь свой незавидный рост:
— «Роллс-ройсу» капут. «Ладе» капут. Скоро й «роверу» капут. Токо пешочком не капут. Ха-ха-ха!
— Самому тебе скоро капут, — сказала Валентина. Она поймала мой взгляд и негромко рассмеялась, делая вид, что это шутка.