В середине апреля тлеющие противоречия между бароном Гастингсом и родней королевы — Вудвиллами и Греями — вспыхнули в совете ярким пламенем. Гастингс предложил назначить дядю короля Глостера регентом до достижения Эдуардом совершеннолетия. Маркиз Дорсет высказался за немедленную коронацию, после чего действиями молодого государя могли бы руководить совет и двор, в первую очередь вдовствующая королева Елизавета Вудвилл и ее родичи.
Глостер, получивший весть о кончине брата в Йорке, 29 апреля встретился в Нортгемптоне с Генри Стаффордом, герцогом Бакингемом (молодым вельможей, остававшимся не у дел на протяжении царствования Эдуарда). К ним присоединился Энтони Вудвилл, граф Риверс, который ранее сопровождал короля из Ладлоу. Два герцога сразу велели заключить Риверса под стражу, а на следующий день в Стоуни-Стратфорде перехватили Эдуарда V и арестовали его камергера сэра Томаса Вогана и сэра Ричарда Грея.
Реакция самого Эдуарда на действия герцогов была в лучшем случае вялой. Между тем королева и Дорсет, прекрасно осознававшие грозившую им опасность, бежали под защиту священных стен Вестминстерского аббатства. Король в сопровождении дяди и Бакингема прибыл в Лондон 4 мая, а спустя шестеро суток совет провозгласил Глостера регентом. Очень существенно, однако, что собрание не поддержало обвинений Риверса и прочих в измене.
Причины этого переворота против Вудвиллов и Греев определить несложно. Глостер и Гастингс были политическими союзниками с 1471 года, еще находясь в изгнании вместе с Эдуардом IV. Их союз укрепило общее видение роли Англии во взаимоотношениях с Францией и Бургундией в 1475 и 1477 годах и поддержка Гастингсом шотландских кампаний Глостера в начале 1480-х годов. Соперничество Гастингса с Вудвиллами началось не позднее мая 1471 года, когда он получил назначение губернатором Кале, невзирая на пожалование этого поста Риверсу в июне предыдущего года. И Гастингс, и Глостер были военными рыцарями по духу, в отличие от склонных к придворной жизни Вудвиллов. Их презрение к Риверсу наверняка основывалось на убежденности, что тому недостает отваги.
В 1476 году Риверс испортил свою репутацию бегством из бургундского лагеря накануне битвы при Муртене. Согласно миланскому послу, Риверс, ранее вызвавшийся служить Карлу Смелому, едва прослышав о приближении неприятеля, принес свои извинения и удалился. Как поведал Карл послу, Риверс уехал, «ибо испугался» [127]. Новые свидетельства непопулярности Риверса в Кале относятся к августу 1482 года, когда пошли разговоры о якобы вынашиваемых им и маркизом Дорсетом планах сдачи города французам, пусть даже автор этих слухов был вынужден признать их «совершенно ложными и неправдивыми» перед лицом короля и совета [128].
Ни Глостер, ни Гастингс просто не могли делить власть с таким человеком при новом режиме. Глостер, возможно, даже считал Риверса и его родню ответственными за смерть Кларенса. Гастингса подстегивала и его длительная междоусобица с маркизом Дорсетом. Природа конфликта остается довольно туманной, но, возможно, корни его следует искать в долге Дорсета в связи с женитьбой его на падчерице Гастингса Сесили Бонвилл, наследнице владений Бонвиллов на юго-западе и баронства Харрингтон на северо-западе. Если верить Манчини, Эдуарда IV настолько сильно беспокоила эта прискорбная размолвка и бросаемые друг другу вельможами взаимные обвинения в измене, что на смертном одре он заставил их помириться.
Более того, Глостер и Гастингс были встревожены перестановками, произведенными в начале 1483 года и грозившими превратить Дорсета и его брата, сэра Ричарда Грея, в едва ли не богатейших магнатов королевства. С июня 1481 года Дорсет получил попечительство над наследником Кларенса графом Уориком, включая право решения относительно будущего брачного союза опекаемого. Однако могущество маркиза обещало вырасти еще сильнее через планы женитьбы сына и наследника Томаса на Анне Сент-Леджер, наследнице герцогства Эксетер. Такое соглашение привело бы к разделению владений Эксетеров между Дорсетом и его братом еще при жизни матери Анны, герцогини Эксетер.
Все круто переменилось 13 июня 1483 года. На следующем заседании совета Глостер огласил подробности заговора, включавшего в число участников королеву и других ведущих фигур Йоркского режима. Гастингса взяли под стражу и немедленно казнили, тогда как архиепископа Йорка Томаса Ротергэма, епископа Или Джона Мортона и барона Томаса Стэнли арестовали. Столь неожиданный союз Гастингса и Вудвиллов кажется по меньшей мере невозможным. Неминуемый вывод таков: Ричард пошел против вчерашних союзников вследствие принятого им решения захватить престол. Как заключает Чарльз Росс, «подозревали ли они [Гастингс и остальные] его [Глостера], или нет, они противодействовали бы ему до конца» [129].
129