Ручной речи глухонемых сейчас научиться не сложно, только смотри телепрограммы, сопровождающиеся языком жестов. Также учись и знай невербальную коммуникацию: «потри большой и указательный палец» — будут деньги; «наложи пальцы одной руки поперек пальцев другой руки» — ясно, обеспечена решетка-тюряга; «указательный палец, приложенный к губам» — молчи, рта не разевай; «указательный палец, прикусанный зубами» — тише едешь, дальше будешь и дураком помрешь; «тихое потирание ногой пола» — в этом не сознавайся; «пожимание плечами» — не понимаю; «кукиш» — это все знают — означает оскорбление. Придумай свои жесты для своей среды. Долой угрюмые физиономии — больше мимики, пантомимы, жестов, улыбок, поклонов. Все же надо верить специалистам, утверждающим, что 90 % всей информации к нам, смертным, поступает визуально. Старые российские воры-карманники отлично владели пальцами еще и по той причине, что многие из них знали средневековую числовую систему и могли показать счет положением кистей и пальцев рук. Катальные евреи-торговцы помнили этот счет до середины XX века, сообщая о ценах и стоимости, они никогда не гремели костяшками китайских счетов и не вели, согнувшись коромыслом, на огрызках бумаги, мучительные вычисления. Руки у них работали лучше арифмометров и калькуляторов, показывая цифры и ведя расчеты со знающими покупателями.
Глава 12. ЭЙ, КАРМАННОЕ ВОРЬЁ!
Разудалое ворье, мотай ум на палец, учись и совершенствуйся. Ведомо ли вам о том, что в России жил и творил в наше время величайший атрибутист пальцев, даривший публике неслыханное искусство извлечения предметов из карманов и тайников всех видов одежды. Ассом конечностей был Владимир Долгин. При этом мастерством проникновения и извлечения восхищались континенты — бурные восторги шли от выступления до представления. Он мог, что зафиксировано и описано на многих языках, снимать незаметно обручальные кольца с редкими бриллиантами, развязав, вытащить из обуви шнурки, отстегивать ожерелья с подвесками и сложные подпруги бюстгальтеров на пуговицах и шлевках, развязывать галстуки и нежно удалять их с толстых шей, уж не говорим о поясах и браслетах, орденах, лычках и медалях, да кошельках, печатях и ключах. Обратите внимание, извлекать и снимать не с зевак в толпе и беспечных пассажиров, а с аккредитованных послов, премьер-министров, агентов военных разведок, маршалов и генералов Советской Армии и стран Варшавского договора. Долгин так, между прочим, походя и смеясь, брал авторучки Паркера у руководителей Компартии Китая, мандаты у сподвижников Хо Ши Мина и родовые амулеты у членов Гвинейской делегации во главе с Кваме Нкрумой. Сказывают, что был тайный спор с не поверившим в его искусство одним из членов ленинского ЦК КПСС, в это даже как-то и сейчас не вериться, а было на самом деле, и жертвой Долгина стал Никита Сергеевич Хрущев. Об этом и писать щекотливо — прицепить бельевые деревянные зажимы к мошонке генсека и стучателя ботинками по трибуне ООН. Прищепки случайно обнаружила Нина Петровна, спустя несколько недель, где они болтались туда-сюда вместе с линией партии и ее лидером. Никита, увидев, не обиделся, долго хохотал, а потом вошел в прогностический коммунистический речитатив: «Нинок, смотри какие люди у нас живут, уверен, будем и на Марсе и на Луне, а Америку по надоям молока на одну фуражную корову перегоним, как пить дать. Встречаться я с этим охальником не буду, боюсь его, еще небось, кузькина мать, что-нибудь выкинет, а награду вручу. Заслужил, хлопец, быть ему народным артистом СССР».
Возвращая своим жертвам снятое и позаимствованное, Долгин всем преподносил маленькие весточки — советы доброго свойства: как избавиться от недуга, какую обувь прикупить для стройных ножек и какие украшения подобрать для нефритовой шейки, а марксистам всех стран и народов непременно вкладывал в подарок минибуклетик — труд В.И. Ленина «Детская болезнь левизны в коммунизме».
Сеанс, длившийся в пределах часа, Владимиру дорогого стоил — пот лил ручьями, худел килограммами, а потом дома, а чаще в гостиницах, неподвижно лежал уставившись в потолок. Это все знали и его оставляли в покое. Никто и никогда не видел Владимира Долгина пьющим вино и кофе, только иногда он предпочитал чашку крепкого дарджилинского чая.