Немцы оказались умнее. У германских ученых не было непримиримой ненависти к новой науке, а у бизнесменов и промышленников — характерного для Англии презрения к людям науки. Они понимали, что знание, поддержанное деньгами, принесет богатый урожай, и потому создавали благоприятные возможности для научно-ориентированного ума; в Германии была выше доля государственного бюджета для научных исследований, и эти траты обильно вознаграждались. Во второй половине XIX века ни один ученый, желающий оставаться на переднем крае науки, не мог обойтись без знания немецкого языка. По сравнению с западными соседями в Германии особенно успешно развивалась химия. Научные исследования 1860-х—1870-х годов стали приносить плоды уже после 1880-х. В техническом и промышленном развитии немцы неуклонно обгоняли Англию и Францию.
Новая фаза в истории открытий наступила в 80-х годах XIX века с изобретением двигателя, использующего взрывную силу горючей смеси вместо энергии расширения пара. Эту легкую и эффективную машину применили сначала в автомобилях, а после усовершенствований — для полетов, превратив их теоретическую возможность в практическое достижение. Летательный аппарат, хотя и не управляемый человеком, был построен в 1897 г. профессором Смитсониевского института в Вашингтоне доктором Лэнгли. В 1909 г. появился аэроплан, пригодный для полета человека. Закончилась пауза в росте скоростей передвижения, наступившая после появления железных дорог и автомобилей. Летательные аппараты сократили расстояние практически между любыми точками земли. В XVIII веке для поездки из Лондона в Эдинбург требовалось восемь дней, а в 1918 г. Британский комитет гражданской авиации сообщил, что через несколько лет путешествие из Лондона в Мельбурн (вокруг половины планеты) займет те же восемь дней. К 1944 г. стал возможен перелет вокруг света за один день.
Эти поразительные сокращения расстояний — лишь один из аспектов грандиозного расширения человеческих возможностей. В течение XIX века не меньших успехов достигли, например, агрономическая наука и агрохимия. Благодаря удобрениям урожаи по сравнению с XVII веком увеличились вчетверо-впятеро. Еще более впечатляющими были успехи медицины. Возросла средняя продолжительность жизни и ее качество.
В целом существование человека настолько изменилось, что можно говорить о наступлении новой исторической эпохи. Менее чем за столетие произошла техническая революция, и человек достиг за это время большего, чем за весь долгий период между палеолитом и эрой земледелия или между фараоном Пепи и королем Георгом III.
Возникла гигантская материальная основа жизнедеятельности, которая потребовала глубокой перестройки в социальной, экономической и политической областях.
Многие историки склонны смешивать то, что мы называем технической революцией, а именно: совершенно новое явление, возникшее на основе организованной науки, сравнимое с появлением земледелия или открытием металлов, — с совершенно другим феноменом, имевшим уже исторический прецедент, — социально-экономическим развитием, получившим название промышленная революция. Оба процесса шли одновременно и постоянно взаимодействовали, но по своей сущности и происхождению они совершенно различны. Даже если бы не существовало ни угля, ни пара, ни созданных на их основе машин, все равно произошла бы некая промышленная революция, хотя в этом случае она, скорее всего, напоминала бы социально-экономическое развитие Римской республики в ее последние годы. Повторилась бы история разорившихся свободных земледельцев, принудительного труда, латифундий, огромных состояний и злокачественной финансовой системы. Ведь даже фабричные методы появились в виде «разделения труда» до изобретения машин. Специально обученные работники делали коробки для шляп и мебель, раскрашивали карты и книжные иллюстрации и т. п. еще до того, как для промышленных нужд стали употреблять водяное колесо. Во времена Августа в Риме уже существовали фабрики. В книготорговых заведениях текст диктовали сразу нескольким писцам. Если внимательно читать Дефо и политические памфлеты Фильдинга, можно убедиться в том, что идеи коллективного труда бедняков на фабриках были распространены в Англии уже в конце XVII века. На это есть указания и в «Утопии» Томаса Мора (1516 г.). Однако во всех этих случаях мы имеем чисто социальный, а не технический феномен.