По старинному обычаю престолонаследия, Владимирское великое княжение после Невского один за другим занимали его младшие братья (Ярослав тверской и Василий костромской). Потом два его сына (Дмитрий переяславский и Андрей Городецкий) долго спорили за великокняжеский престол, и каждый из них призывал на помощь татарские отряды, грабежи которых увеличивали бедствия междоусобной войны. Между тем на северо-западе России новгородцы и псковитяне продолжали борьбу с ливонскими рыцарями. Героем этой борьбы после Невского является один литовский выходец, по имени Довмонт, родственник знаменитого литовского князя Миндовга. Он крестился во Пскове и приобрел такую любовь граждан, что они провозгласили его своим князем; после того целые тридцать пять лет Довмонт (в крещении Тимофей) мужественно защищал Псков от своих иноземцев и ливонских рыцарей. Он участвовал в знаменитой Раковорской битве, в которой ополчение Ливонского ордена было разбито соединенными силами русских князей (1268). (Раковор назывался у немцев Везенберг.)
ДАНИИЛ РОМАНОВИЧ И СУДЬБА ЮЖНОЙ РУСИ
Положение южных областей после татарского нашествия было самое плачевное, особенно сильно пострадало Приднепровье. Киев сделался ничтожным городком, а окрестности его представляли печальную пустыню. Население, уцелевшее от татар, большею частью рассеялось по другим русским областям: одни бежали на север, другие — на запад, в Галицию. Жители, оставшиеся на месте, терпели сильное угнетение от татарских баскаков. В таком же угнетении находилась Чернигово-Северская область, которая после князя Михаила, замученного в Орде, раздробилась между его потомками на мелкие уделы (Брянский, Карачаевский, Тарусский, Курский и др.). Гораздо счастливее Приднепровья была Галиция: она успела оправиться от татарского погрома и приобрести даже некоторый блеск благодаря уму и деятельности своего князя Даниила Романовича.
Во время Батыева нашествия Даниил спасся в Венгрию, а по уходе татар воротился в свое княжество и начал возобновлять разрушенные города, собирая разбежавшихся жителей. По примеру польских королей он призвал в свои земли немцев, евреев, армян и давал им некоторые льготы, так что в галицких городах скоро стали развиваться промышленность и торговля. Но это пестрое население чуждалось русской народности и слабо поддерживало князя в борьбе с внешними врагами.
Даниил долго не хотел ехать в Орду и последним из русских князей представился хану. «Хорошо, что пришел наконец, — сказал ему хан, — а пьешь ли наше питье, кумыс?» «До сих пор не пил, — отвечал Даниил, — а теперь, если велишь, выпью». Тяжко, однако, показалось ему унижаться пред варваром; он начал хлопотать о свержении ига и завел сношения с папою, подавая ему надежду на соединение своего народа с католическою Церковью, если получит помощь против татар. Обрадованный папа прислал ему королевский венец и велел проповедовать крестовый поход на Золотую Орду. Но папские буллы не произвели никакого действия, и крестовый поход не состоялся. Тогда Даниил прервал свои сношения с Римом, впрочем, королевский титул удержал за собою. Он попытался было одними собственными силами свергнуть иго, но эта попытка окончилась неудачею, и татары принудили галицкого короля разорять укрепления собственных городов. Зато борьба его с другими соседями, например с ятвягами и литовцами, была очень успешна и доставила ему большую славу между современниками.
По смерти Даниила (1264) Галицкое королевство разделилось между его тремя сыновьями. Они жили довольно. согласно, общими силами оборонялись от литовцев и поляков и менее других князей раболепствовали пред ханом. Внук Даниила Юрий успел даже по наследству соединить под своею властью Галицию и Волынь (они являются в то время под общим названием Малой Руси), но вскоре род его пресекся. Неустройствами Юго-Западной Руси воспользовался польский король Казимир III; он нечаянным нападением захватил город Львов (1340) и потом завладел почти всей Галицией. А Волынь (Володомирия) досталась на долю великим князьям литовским.
IV
Внутреннее состояние дружинно-княжеской Руси
КНЯЗЬ И ДРУЖИНА
Если исключить отчасти Новгород, то главные черты гражданского устройства были одинаковы во всех русских княжествах.