В яньцзинских городских школах в большинстве случаев преподают уйгурскую письменность, а также перевод с языка татар. Как только [ученик ] выучивается переводить [с этого ] языка, он становится переводчиком 111. Затем [он] вместе с татарами ходит кругом [по дворам], запугивает людей, требует и получает са-хуа 112, требует и получает продукты питания для еды.
Кидане и чжурчжэни первоначально имели свою письменность, но теперь ни те, ни другие [ею] не пользуются 113.
Что касается их печати, то [она] называется “императорской печатью для обнародования указов” 114. Текст на ней похож на повторяющиеся иероглифы чжуань 115, и [она] квадратная. Ширина [квадрата] составляет три с лишним цуня. Ведает ею Чжэньхай. [Он] не запирает ее [как он должен был бы делать] в целях предосторожности.
Все дела — малые и большие — решаются обязательно самим незаконным вождем. У татар [Елюй] Чу-цай, [Няньхэ] Чун-шань и Чжэньхай вместе держат в руках кормило управления.
В делах [управления] всеми краями [государства] право полностью распоряжаться жизнью и имуществом [населения] при отсутствии [изданных] указов татарского правителя переходит уже в руки того, кто распоряжается [ханской] печатью.
[Я, Сюй ] Тин исследовал это. Только когда дело воспроизводится в документе, то [Елюй ] Чу-цай и Чжэньхай могут проводить в нем личные идеи. Ибо татарский правитель не знает грамоты. Что касается таких важных дел, как походы, война и другие, то [они ] решаются только самим татарским правителем. Однако он еще обдумывает их вместе со своей родней. Китайцы и другие люди не участвуют [в этих обсуждениях]. [Татарский правитель] обычно называет татар “своей костью” 116.
В делах тяжбы, даже при самой тесной дружбе [с тем, кто решает дело], нужно[дать ему] са-хуа. [В противном случае человек] дойдет даже вплоть до самого татарского правителя, но в конечном счете не дадут [ему положительного] решения и [он] уйдет [ни с чем].
Что касается их гадания, то [они] обжигают баранью лопатку и определяют счастье или несчастье, смотря по тому, проходят ли трещины на ней [по направлению] туда или обратно. Этим [гаданием] решается все — откажет небо [в желаемом] или даст [его]. [Татары] сильно верят в это [143] [гадание]. Оно называется “обжиганием пи-па” 117. Не существует никаких грубых или тонких дел, о которых не производилось бы гадание. Гадание [по какому-либо случаю] непременно повторяется неоднократно.
Когда [я, Сюй] Тин вместе со всей партией прибыл в степи с миссией, то татарский правитель несколько раз обжигал пи-па 118, чтобы погадать, отправлять [ему] обратно или задержать [нашу] миссию 119. Надо полагать, что [показания] пи-па говорили о том, что следует возвратить [нас] домой, и поэтому [он] должен был отправить [нас] па родину. “Обжигание пи-па” — не что иное, как “сверление черепаховых щитков” 120 [у китайцев].
В повседневных разговорах они непременно говорят: “Силой Вечного неба и покровительством счастья императора!” 121. Когда они хотят сделать [какое-либо] дело, то говорят: “Небо учит так!”. Когда же они уже сделали [какое-либо] дело, то говорят: “[Это] знает небо!” [У них] не бывает ни одного дела, которое не приписывалось бы небу. Так поступают все, без исключения, начиная с татарского правителя и кончая его народом.
Сбор налогов у них называется чай-фа 122. [Они] пьют кобылье молоко и едят баранину 123. Во всех случаях [они] взимают их (кумыс и овец. — Пер.) в зависимости от количества домашнего скота у народа 124. [Это] похоже на [практику] шан-гун китайской налоговой системы 125.
Что касается системы учреждения почтовых станций 126 [на дорогах], то разрешается [местным] вождям и начальникам самим определять длительность обслуживания [станций] 127.
В последнее время с китайского населения, независимо от того, мужчины [это] или женщины, за исключением ремесленников и мастеров, взимается в год: в городах с [каждого] совершеннолетнего 128 25 лян шелковой пряжи 129 и с быка или овцы 50 лян шелковой пряжи ([это] составляет сумму, на которую [местное население] уже заняло серебро у мусульман на покупку продовольствия для проезжающих послов [монгольского хана] 130); с сельских земледельцев 100 лян шелковой пряжи с каждого; что касается очищенного риса, то независимо от размеров посевов и урожая, [взимается] четыре даня 131 с [каждого] двора в год.