Отсюда вплоть до Якутска простирается обширная равнина, на которой совсем нет человеческого жилья. Поэтому, готовясь в путь, [кодаю и его спутники] на полученные деньги купили меховую одежду, меховые шапки, меховые рукавицы, меховую обувь и т. д. [кроме них] собрались ехать: один сержант по имени Василий, который собирал на Камчатке, в Петрогавани, Тигиле и Гижиге налоги шкурами морского бобра, нерпы, куницы, медведя и т. д. и отвозил их в Россию, три солдата, сопровождавшие его для охраны, лекарь Мирон Степанович Бирючков, который был здесь на службе, а теперь, закончив службу, с женой и детьми возвращался в Иркутск, кроме того, один португалец (Португалия — это страна) и один бенгалец (это страна Бенгалия). Они были с корабля, потерпевшего перед тем крушение /31/ у Медного острова[101].
Они плыли с торговыми целями в Большерецкую на большом английском (Англия — это страна) судне, называемом карабирэ [корабль]. Всего на корабле было шестьдесят два человека, в том числе китайцы (Китай — это Кара), португальцы (Португалия), французы (Франция), бенгальцы (Бенгалия) и другие. Закончив торговые дела, они вышли в море у Командорских островов, а когда были уже совсем недалеко от Камчатки, на радостях выпили вина, и все так опьянели., что заснули мертвым сном. А в полночь вдруг поднялся шторм. Корабль оказался в таком опасном положении, что матросы хотели отрубить якоря и выбросить [их в море] и попытаться подойти ближе к берегу. Но капитан корабля не согласился с ними, а наоборот, хотел стать на большой якорь [в море], но тем временем ветер и волны становились все ужаснее, и в конце концов корабль погиб. Шестьдесят человек, мертвецки пьяных, стали добычей моря. Только двое названных выше — [они] были трезвенниками и не пили вина — с трудом добрались до суши, где были спасены русскими и отвезены на Камчатку. В предыдущем году, дней за десять до того, как к берегу [камчатка] прибыл Кодаю и другие, с попутным кораблем [они] прибыли в Большерецк, провели [там] зиму, а теперь снова путешествуют по суше и одновременно с Кодаю и другими прибыли в то место. Говорят, что впоследствии в Иркутске оба они переменили свои имена и фамилии: португалец стал называться Федором Осиповичем Сибиряковым, а бенгалец — Федором Ивановичем Кудзисицуфу[102], стали купцами и навсегда остались там жить. Бенгалец был чернокожим. Кроме них было еще два переводчика-якута (подробнее см. в разделе "Обычаи якутов"), а всего вместе с шестью [японцами] — Кодаю и другими семнадцать человек. 12 сентября того же года [все они] /32/ выехали из Охотска.