Краткие вести о скитаниях в северных водах

28 мая[121] того же года Кирилл получил от генерал-аншефа графа Александра Романовича Воронцова[122] сообщение о том, что ему приказано прибыть во дворец вместе с потерпевшим кораблекрушение Кодаю. Это означало, что Безбородко, которому вначале было подано прошение, доложил о нем императрице. А Воронцов — это человек, который ведает делами, касающимися купцов из пятидесяти двух стран (названия стран даны отдельно)[123], а также людьми, занесенными морем из чужих стран. Поэтому сообщение Кириллу и пришло от него. От радости Кодаю готов был прыгать до неба и тотчас же отправился в сопровождении Кирилла. В этот день он был в суконном костюме светло-серого цвета французского покроя (то есть по французской моде). Но Кирилл сказал ему:

— Надо приготовить японскую одежду и вакидзаси[124], кто знает, а вдруг императрица захочет взглянуть [на них].

Поэтому Кодаю взял с собой даже косодэ, хаори и хакама[125].

Так вот, летний дворец имеет пять этажей, пол в нем устлан отшлифованным камнем, который [по-русски] называется мурамура (вид белого мрамора с красными, зелеными и черными разводами).

/42/ В нижнем этаже находится помещение для министра двора и для лейб-медиков, на втором этаже — столовый зал, на третьем помещается тронный зал. Кодаю встретили на нижнем этаже Безбородко и Воронцов и сказали, чтобы [он] шел за ними, так как его вызывает императрица, и, пройдя вперед, повели его на третий этаж. Кирилл тоже пошел вслед за ними. Зал был размером [по] 20 кэнов, [со всех] сторон, отделан мрамором с красными и зелеными разводами. Справа и слева императрицу, как цветы[126], окружали пятьдесят или шестьдесят фрейлин. Среди них были две негритянки. А по эту сторону, разделившись на две группы, торжественно и величественно стояли рядами свыше четырехсот человек придворных во главе с канцлером, так что у Кодаю даже замерло сердце и от робости [он] не мог двинуться вперед. Но Воронцов сказал [ему], чтобы [он] приблизился к императрице. Кодаю взял под мышку под левую руку свою шляпу и хотел оттуда же почтительно поклониться, но ему сказали, что здесь кланяться не нужно, а надо прямо идти вперед. Тогда он положил шляпу и трость на пол и осторожно двинулся к императрице. Потом, как его научили заранее, он опустился на левое колено, а правое выставил и, положив одна на другую руки, протянул их вперед. Императрица вытянула правую руку и кончики пальцев положила на ладонь Кодаю, и он трижды как бы лизнул ее[127]. Говорят, что таков церемониал при первой аудиенции иностранцев у императрицы. После этого он вернулся на свое прежнее место и остановился там. Императрица приказала окружавшим [ее] подать прошение Кодаю и, просмотрев его, [спросила]: "Кто писал проект этого письма, наверное, Кирилл?" Тогда Кирилл почтительно ответил, что [он] написал в нем все так, как просил Кодаю. Она снова спросила, все ли, что [написано] в письме, правильно. Кирилл ответил, что нет ни малейшей неточности. /43/ При этом Кодаю услышал, как императрица громким голосом произнесла: "бэнъясйко"[128]. Это значит: "Достоин жалости". Затем императрица через жену канцлера Турчанинова Софью Ивановну подробно расспросила Кодаю о бедствиях, [которые им пришлось испытать] на море, а также об умерших, и, когда [кодаю] подробно ответил на вопросы, [она] промолвила: "Охо, дэяуко"[129]. Этими словами [она выразила] сожаление по поводу [судьбы] погибших. В это время на лице императрицы можно ьнло увидеть сильную скорбь. Потом она, по-видимому, спросила, почему так долго ей не докладывали его первые прошения о возвращении на родину, почему она ничего до сих пор не знала об этом. Как потом сказали [кодаю, какой-то] сановник, называемый сэнатэ[130], задерживал первые прощения, и [поэтому о них] не было доложено императрице. Императрица очень разгневалась и запретила тому сановнику в течение семи дней появляться при дворе с утренним визитом. В тот день праздновалось рождение августейшего внука императрицы цесаревича Александра Павловича[131], и на полдень был назначен парадный обед по этому случаю, но на часах уже прошел полдень, подошел уже час овцы (2 часа пополудни), а императрица все еще не встала с трона. Наконец [она спросила]:

121

28 мая — ошибка переписчика или Кодаю: первую аудиенцию ему Екатерина II дала 28 июня. Записи в КФЦЖ за 1791 г. подтверждают, что 28 и 29 июня в Петергофском дворце состоялись большие приемы в связи с празднованием именин цесаревича Павла и дня восшествия на престол Екатерины II. Кодаю же говорил, что аудиенция произошла в день тезоименитства наследника. Верно, при этом он допустил ошибку, назвав наследником внука Екатерины, Александра Павловича, вместо ее сына Павла (см. стр. 58). Вторая аудиенция состоялась 20/31 октября того же года; уже после принятия Екатериной II решения отправить экспедицию. В "Оросиякоку суймудан" упоминается и вторая аудиенция, но число искажено: "аудиенция была назначена на 9 октября" — можно полагать, что при переписке цифра *** (20) превратилась в *** (9) (см.: "Оросиякоку суймудан", стр. 42, 78 перевода и стр. 35 текста).

122

Александр Романович Воронцов (1741-1805) — граф, президент коммерцколлегии, член Вольного экономического общества. Он действительно, как утверждал Кодаю, ведал делами иностранных купцов, т.е. вопросами внешней торговли. Вручение подарков и денег японцам по приказу Екатерины производил Воронцов, он же написал иркутскому генерал-губернатору Пилю два рескрипта в связи с организацией посольства в Японию. В архиве графа Воронцова сохранился ряд документов, относящихся к миссии А. Лаксмана.

123

... из пятидесяти двух стран. — Имеются в виду 52 страны, перечисленные Кацурагавой Хосю в списке государств, с которыми, по его сведениям, Россия того времени поддерживала торговые сношения (стр. 135-139). При этом он оговаривается, что включил сюда и Японию по той причине, что она является империей, хотя "пока еще не имеет торговых сношений с Россией" (стр. 136).

124

Вакидзаси — меньший из двух мечей, которые имели право носить самураи.

125

Косодэ — шелковое кимоно на вате, хаори — легкое короткое кимоно, хакама — японские шаровары с глубокими продольными складками; хаори и хакама надеваются в торжественных случаях,

126

... как цветы. — В "Оросиякоку суймудан", а также в варианте "Хёмин горан-но ки", цитируемом Ёсино ("Хёрюмин Кодаю", стр. 20), — "как гряды облаков", у Окамото ошибочно вместо иероглифа *** "облака" напечатано ***, "снег" ("Нитиро Косё хоккайдо сико", кн. 1, стр. 65),

127

...он трижды лизнул ее (руку. — В. К.). — В Японии не существовало обычая целовать руку, поэтому Кодаю, не знакомый с европейскими обычаями, лизнул руку императрицы. В "Оросиякоку суймудан" имеется два варианта описания этой церемонии: один — в записи допроса Кбдаю в присутствии сёгуна (вариант "Хёмин горан-но ки"), в основном совпадающий с приводимым здесь: "Тогда императрица соизволила протянуть руку и слегка дотронуться кончиками своих пальцев до моей руки. А меня научили, что я должен три раза приподняться (или поклониться. — В. К) и лизнуть руку, я так и сделал" ("Оросиякоку суймудан", стр. 55 перевода и стр. 90 текста); и второй — в основном тексте памятника: "Оказавшись перед императрицей, он (Кодаю. — В. К.) опустился на колени, затем выставил вперед колено правой ноги и положил на него одну на другую обе руки /ладонями вверх/. Увидев это, императрица встала с трона, провела рукой по ладони Кбдаю и снова села на трон, А он троекратно поднял и лизнул руку, до которой дотронулась императрица" (там же, стр. 42 перевода и стр. 38, 39 текста).

128

Бэнъясйко — искаженное "бедняжка".

129

Охо, дзяуко — искаженное "ох, жалко".

130

Сэнатэ — по-видимому, "сенатор".

131

... цесаревича Александра Павловича — ошибка: цесаревичем, т.е. наследником престола был не Александр, а его отец Павел, именины которого праздновались 29 июня в день св. Петра и Павла (см. комм., III, 50).