Со второй половины пути [в падях] между сопок лежал снег и лед. В таких местах было опасно идти, поэтому вперед пускали порожних лошадей и шли за ними следом. Зимой сообщения [в таких местах] не бывает. Говорят, что для тех случаев, когда по казенной надобности нельзя закрыть [сообщение], имеется особая дорога, [до которой] ездят на санях, запряженных животным, называемым орэн (по-айнски [оно] называется цунакай, — походит на оленя, но размерами вроде лошади, подробнее см. в разделе "Животные"). В проводники берут якутов и едут. Особенно высоких гор и больших рек по пути нет, но, несмотря на это, дорога здесь самая трудная в мире, и поэтому проехать по тамошней дороге больше восьми-девяти верст за сутки не удается. Кирилл же, не взирая на такое трудное путешествие, то и дело спешивался и собирал растения и минералы; казалось, будто другой заботы у него нет. Ямщиков наняли до Охотска, и работали они как домашние рабы. Лошади сильно устали, но обменяли их на здоровых, нанятых у якутов, живущих в горах, лишь недалеко от Охотска. Багаж к этому времени состоял только из вещей Кодаю и его спутников, все остальное было [лишь] продовольствие.
После мучительного путешествия, длившегося и днем и ночью, [наконец] 3 августа в час змеи прибыли в Охотск, а через пять дней сюда приехали также Коити, /57/ Исокити, лакей Кирилла и все прочие. Во время пребывания там ничего не произошло, только Кирилл ежедневно уходил собирать лекарственные травы.
Сопровождать [японцев на родину] был назначен второй сын Кирилла, Адам Кириллович Лаксман. Чином [он] поручик, [занимает должность] налогового чиновника в Ижиге[174]. Он еще в мае[175] приехал сюда и ожидал Кодаю и его спутников. Капитаном корабля был местный житель Василий Федорович Ловцов в чине прапорщика. Чтобы отвезти Кодаю и его спутников, было приказано построить новый корабль, но с этим, как говорят, не согласился капитан, и поэтому из имевшихся на месте торговых судов выбрали одно, построенное три года назад. Это и есть та самая бригантина "Екатерина", на которой теперь привезли в Нэмуро, на Восточном Эдзо, Кодаю и его спутников. Ее длина 15½ саженей, ширина 2½ сажени (одна сажень соответствует 7 сяку и 8 бу по канэдзаси[176]). Во время пребывания там [в Охотске] Кирилл, Айам и Кодаю жили каждый отдельно. 21 августа Кирилл сказал, что должен ехать обратно, и уехал вместе с сержантом, приехавшим с ним и с одним капралом, которого послал местный начальник Охотска. Местный начальник, Адам и Кодаю провожали его на речном судне на расстояние в две с лишним версты. При прощании Адам поклонился отцу в ноги. Кодаю точно так же поклонился [ему] в ноги и высказал благодарность за все [его] милости, потому что получил [от Кирилла] больше благодеяний, чем от родного отца. Кирилл при этом повторял: "Удивительная судьба!", а под конец сердечно пожелал [кодаю] благополучного пути. [они] расстались, /58/ проливая слезы[177]. Прощаясь с отцом, Адам так рыдал, что даже со стороны было тяжело смотреть.
После этого люди начали спешно готовиться к путешествию, и 13 сентября в час лошади (12 часов дня) корабль вышел из Охотска[178]. Местный начальник на прощание подарил [отъезжающим] пару диких козлов и два мешка муки. Кодаю, Исокити, Коити, Адам, Ловцов и члены экипажа — всего сорок два человека, пересели с лодок на корабль, стоявший на реке, а на берегу собралось провожающих мужчин и женщин [видимо-невидимо], как туман и тучи. С корабля все смотрели на берег, [наконец] после трех пушечных выстрелов подняли якорь. Говорят, что так поздравляют судно с отплытием. Когда выходили из устья реки, убрали паруса, и все находившиеся на корабле выстроились и вознесли молитвы богу, охраняющему плавающих по морям. Затем и те, кто был не корабле, и те, кто остался на суше, подняли ружья и, выкрикивая прощальные пожелания, после каждого выкрика, давали залп из ружей. Провожающие стояли на берегу, как частокол, стреляли кто сколько хотел, и пальба стояла неописуемая.
Но вот корабль вышел из реки в море и, проделав по бурным волнам 1980 верст пути, пришел в Нэмуро, в бухту Киитаппу на северо-восточном [берегу] Эдзо[179]. Это было 7 октября 1792 г. по русскому календарю[180], или в 3-й день девятой луны в год крысы, старшего брата воды, т.е. в 4-м году [по календарю] нашей империи. Во время плавания по морю они видели только остров Сахалин, который остался справа от них, никакой другой земли не заметили[181]. Что касается расстояния, то точно сказать невозможно, ибо шли они кружным путем.
175
177
178
180
181