Претолстая попадья случилась на пиру сидеть за столом возле сухощавого старика, который, будучи ею потеснен, сказал: "Матушка! На что вам такое тело?" -- "Для прикрытия ваших костей",-- отвечала она.
Некоторый поп, будучи болен и за неимением своих денег, послал занять у достаточного богадельника. Приятель ему сказал: "Как не стыдно занимать у такого человека?" -- "Нет, ничего, это для платы лекарю". Каковы деньги, таковы и люди.
Арлекина, любящего одну худощавую кокетку, спросили, что его привязало к такой сухопарой, мог бы найти потельнее. "Когда она суха,-- отвечал он,-- то ближе к ее сердцу и короче туда дорога".
Некоторый господин не любил одного из своих сыновей, который был малорослее и дурнее других. Некогда оное дитя, видя своего отца, с презрением на него смотрящего, сказал: "Батюшка! Ведь карла разумный предпочитается глупому и грубому великану, не все, что толсто и велико, то драгоценно. Овца мала, да мила, а слон велик, да гадок".
Знатный чужехват, приехав в лавку и выбрав богатую шляпу, сказал купцу: "Эй, брат! Я эту шляпу возьму, а ты деньги получишь после". Купец отвечал: "Нельзя, сударь". А тот: "Как ты смеешь мне не верить в такой безделице".-- "Не погневайтесь, сударь,-- молвил купец,-- мне нужда в деньгах, и притом я не привык всякий день бродить на поклон к моей шляпе".
Купец, получа великий убыток в торгу, заказал своему сыну никому о том не сказывать. Сын, обещаясь то исполнять, спросил его о пользе сего молчания. "Та,-- отвечал отец,-- что вместо несчастия не понесем трех: одно есть наш ущерб, второе -- лишение кредита, а третье есть порадование наших завистников".
Некто, будучи вопрошен от своей жены, для чего он не сходит в лотерею и не положит что-нибудь, отвечал: "Друг мой! Там одни рогоносцы бывают счастливы".-- "Ах батюшка! -- вскричала она.-- Пожалуй, отведай своего счастия, я крепко надеюсь, что нам хороший лот выйдет".
Некоторый епископ обличал одного короля, что он в своей должности поступает более политически, нежели христиански. Король ему на то: "Я вижу, батюшка, что вы читали только Священное писание, а не Книгу царств".
Волокита, разговаривая наедине с одною молодою и пригожею вольнодумкою, вздумал для объявления ей своего желания положить себе червонец на один глаз, а на нее смотреть другим. Она, узнав его намерение, сказала ему: "Государь мой! Любовь -- вещь не кривая, но слепая".
Господин Дидерот продал свою библиотеку за 15 000 ливров императрице российской. Сия государыня приказала его просить оную хранить и быть ее библиотекарем во Франции и за то получать 1000 ливров пенсии. Но как он чрез полтора года ничего не получил, то вскоре потом она отписала к нему так: "Желая, чтоб вы никогда не терпели такого замедления в вашей пенсии, указала оную за пятьдесят лет вперед вам выдать".
Некий грубого свойства кавалер, увидя дорогой алмаз на руке пригожей госпожи, сказал: "Для меня перстень приятнее руки". Дама, смотря на него, отвечала: "А мне нравится ольстра лучше скотины".
Француз, славный питух, никогда не любил пить воды, но при смерти попросил большой стакан ее, говоря, что теперь должно проститься с своими неприятелями. Марциал описывает пьяного старика Аппия так:
На белых волосах у Аппия зима
И лето на глазах, горящих от вина.
Как пьет, то по носу фиалки расцветают,
И точно тем весны средину представляют.
Как в осень щеки все брусники полны зрелой,
Не всяк ли видит -- год изображен тут целый.
Принц Мавриций для битвы, учиненной под Нью-портом, приказал отвесть от берега свой флот, который мог бы служить убежищем его войску. И после, ведучи оное к сражению, сказал: "Храбрые мои воины, видите, что позади вас стоит неприятельский Ньюпорт, по левую руку у вас море, по правую -- река, а впереди -- неприятели, итак, остается вам одна дорога, коя состоит в таком затруднении, чтоб пройти напролом сквозь нее". Сей ободрительною речью выиграл он победу, коя была спасением республики.
Один стихотворец суеверу, укоряющему его в изуверстве, сказал так:
Пожалуй, не зови меня безверным боле,
За то, что к вере я не причитаю врак,
Я верю божеству, покорен вышней воле.
И верю я еще тому, что ты дурак.
Преподлый суевер от разума бежит,
И верит он тому, чему не надлежит,
Кто вздору всякому старается поверить, Стремится пред самим он богом лицемерить.
У Офризы была дочка, коей она издетска внушала всякие добродетели; прямая набожность, прилежание к трудам, благочиние, воздержание и мудрость составляли ее качества. Клоя лишилась своей достойной матери и с нею небольшого имения, на кое надеялась. Не могла вступить в монастырь, решилась жить уединенно от мужского шума, в комнатке, трудами своих рук, что едва могло ей доставлять на самонужное содержание. Клоя молода и пригожа, а сие скудость делает опасною. Молодой Лезидор влюбился в нее и, уведомясь о жалком ее состоянии, считал оную в числе своих побед, но обрел невозможность к ней доступить и к себе склонить. Нежные письма, подарки все великодушно были презрены. Толикая упорность лишь более раздражала страсть в Лезидоре, и он, все то преодолев, женился на Клое. Целомудрие заставило себя почитать порока.
Голландец спросил француза: "Для чего вам иные чужеземцы во всем, как обезьяны, слепо подражают? Оставя прямое благочиние, многие ходят неглиже, а-ля тур, а-ля кок, а-ля пижон, с рогами и заражаются произношением в нос?" Француз отвечал: "Тебе ли знать политику, мужик! Ведь в переменном поведении наилучшее удовольствие состоит".
Вор, будучи в Париже, пришел ввечеру к купцу, имевшему в своей конторе много серебряных шандалов, с умыслом, чтоб несколько оных украсть. Он просил показать некие товары, и пока их отыскивали, вступил в разговор с хозяйкою и с другими, тут бывшими, довел речь о хитрости мошенников и притом сказал: "Господа, вы удивитесь, как один плут украл два серебряных шандала из конторы почти похоже на оные на глазах многих на него зрителей".-- "Нельзя тому статься",-- говорили другие. "Да я сам тут был, а вот каким образом... -- и начал представлять то действие,-- он, как теперь я, положил свою шляпу на стол, схватил два подсвечника и, погася огонь, вынес их под полою". Сей рассказчик, то же учиня, выбежал на улицу и скоро скрылся от своих слушателей, кои признали свою ошибку, да поздно было за ним бежать.
При польском короле Августе XII был шут, который, вздумав посмеяться придворным дамам, нарядился во французский кафтан и в штаны без задних половинок; и во время, как король вышел в большую залу, то он, ему представ, оборотясь спиною к дамам, начал низко кланяться. Они, увидя необычное, стали закрываться. Король, на них смотря, спрашивал тому причины, а шут между тем скрылся.
Некая госпожа, имея одного сына и видя умирающего, весьма о том крушилась. Священник во утешение говорил ей: "Вспомните об Аврааме, коему бог приказал заколоть своего сына, и он послушался без роптания". "Ах, батюшка! -- отвечала она.-- Бог никогда бы не потребовал сей жертвы от матери".
Некая молодая и пригожая барыня, будучи в беседе, говоря о дамских уборах, сказала: "Так ныне все дорого, что приходит нам ходить нагим". То один забавник примолвил: "Это бы для нас, сударыня, было приятнейшим предметом".
Кривой бился об заклад со зрячим, что он больше видит, нежели тот, и оный выиграл, потому что кривой у него видит два глаза, а он у кривого только один.