Для объяснения изменчивого мира единичного бытия недостаточно только представления о материи и форме. А. выделяет четыре причины изменений. С помощью «материальной» и «формальной» причин можно понять переход от возможного бытия вещи к ее действительному бытию. Существуют также действующая и целевая причины. Действующая указывает на источник изменения (отец есть причина ребенка), целевая указывает на то, ради чего произведено само изменение (цель гуляния – здоровье). В конечном итоге, говорит сам А., целевую и действующую причины можно свести к формальной.
Когда А. рассматривает движение не отдельной вещи, но мира в целом, он наряду с первоматерией признает существование и некоей формы, находящейся за пределами мира. Мир вечен и находится в постоянном движении. Движение не может прекратиться, ибо тогда надо допустить, что оно остановлено другим движением, что ведет к противоречию, ибо никакого другого движения не может быть после остановки движения. Вечно движущийся мир имеет и вечную причину движения – перводвигатель. Сам перводвигатель неподвижен, бестелесен, ибо телесность есть возможность перехода в иное, то есть возможность движения. Бестелесный перводвигатель есть чистая форма, ум (Нус). Ум этот созерцающий, а не деятельный, он не направлен вовне. Деятельный ум – ум «претерпевающий», им движет нечто иное, а перводвигателем ничто не движет. Созерцающее познание – это мышление о мышлении: «у бестелесного мыслящее и мыслимое – одно и то же, ибо умозрительное познание и умозрительно познаваемое – одно и то же». Бестелесный, неподвижный, вечный, мыслящий самого себя перводвигатель есть Бог. Чтобы быть первопричиной, Богу вполне достаточно только мыслить, поскольку материя как возможность формы будет испытывать стремление к переходу в действительность просто в силу самого существования формы как цели.
В гносеологии А. строит целую теорию науки. Знание отличается от мнения следующими чертами: доказательностью – всеобщностью и необходимостью, способностью к объяснению, единством своего предмета. Науки не сводимы одна к другой, их нельзя вывести из исходной первоформы, хотя науки созерцательные, теоретические выше других. Созерцательные науки, осуществляющие знание ради знания, дают метод наукам «практическим». Теоретические науки – созерцание «начал и причин» – согласны с философией. Практические науки идут от следствия к причине. А. разработал основы логической теории, дедуктивную и индуктивную логику, методы доказательства. Исходя из своего учения о единстве материи и формы, А., по сравнению с Платоном, уделяет большее внимание чувственному знанию.
Душа, по мнению А., принадлежит только живым существам. Душа – это энтелехия, осуществление целенаправленного процесса; она тесно связана с телом, способствует развертыванию всех возможностей, таящихся в живом существе. Есть три вида души: растительная (способность к питанию), животная (способность к ощущению), разумная, присущая только человеку, не являющаяся энтелехией, отделимая от тела, бессмертная.
В этике А. главная цель человека – стремление к благу. Высшее благо – это счастье, блаженство. Благо человека, наделенного разумной душой, есть выполнение разумной деятельности. Условие достижения блага – обладание добродетелями. Добродетель есть достижение совершенства в каждом виде деятельности, искусность, способность найти единственно верное решение. Добродетель всегда выбирает между избытком и недостатком, стремится к середине. Так, щедрость находится посередине между скупостью и расточительностью. «Среднее» в данном случае означает самое совершенное. В таком понимании добродетели скрывается глубокая мысль: то, что природа находит «естественным» путем, человек должен искать сознательно, должен контролировать свое поведение, искать свою человеческую меру, помнить, что он не животное и не Бог. «Середина» – это и есть собственно человеческое. И порок, и воздержание зависят от нас самих. А. выделил этические добродетели (добродетели характера) и дианоэтические, интеллектуальные (мудрость, разумность, благоразумие). Этические связаны с привычкой, дианоэтические требуют развития.
Благо человека совпадает с общественным благом. Государство есть вид общения между людьми ради благой жизни. Человек не может существовать вне государства, он существо политическое, общественное. В отличие от Платона, А. не столь пренебрежительно относится к частной собственности. Человеку свойственна любовь к себе. Чтобы это чувство не переродилось в эгоизм, необходимо любить в себе разумное начало. Такие «себялюбцы», любя великое и прекрасное для себя, способны жертвовать жизнью ради отечества.