— Никогда не готовь ужин, пока мужчина не вернется домой!
напряжение
electric (прил.) — имеющий отношение к электричеству; волнующий, возбуждающий, напряженный.
Волосы, грудь, бедра, изгибы ног, небрежно повисшие руки — ее и мои — растворились; Отлив, порожденный приливом, прилив, порожденный отливом, — любовная плоть в томленье, в сладостной боли; Безграничный, прозрачный фонтан любви знойной, огромной, дрожь исступленья, белоцветный яростный сок; Новобрачная ночь любви переходит надежно и нежно в рассвет распростертый, Перелившись в желанный, покорный день, Потерявшись в объятьях сладостной плоти дневной.[12]Это стихи из книги Уолта Уитмена — она стояла в твоем книжном шкафу, покрытая толстым слоем пыли. Но в последние две недели она стала моей библией. Я читаю ее каждый день, и мне кажется, что понимаю.
Я думаю о тебе. Ты как герой Уитмена. Я представляю тебя обнаженным у моря, за спиной у тебя — дикий пейзаж. Ты — молодой человек, у тебя здоровое тело и свободный дух. Ты — простой фермер. У тебя красивые ноги и руки, ты сильно любишь и тонко чувствуешь природу. Чайки, пчелы, стрекозы — твои друзья. Ты знаешь, что далеко в море танцует дельфин. Ты идешь по яблоневым садам, проходишь мимо фермерских домиков, идешь к морю. Твое тело несет морю запах травы и тепло земли… А потом я смотрю на тебя сегодняшнего. Как получилось, что ты лишился всего этого? Ты умрешь. Ты умрешь. Погибнешь, как рыба без воды.
Жизнь совсем не похожа на ту, что была раньше. Когда я только познакомилась с тобой, ты все время говорил и улыбался. Ты интересно рассказывал об интересных вещах, и говорил ты обворожительно. Ты пользовался прекрасными, забавными, страстными, волнующими, благородными словами. Твоя речь была такой же привлекательной, как ты сам. Что же случилось? Все изменилось. После всех наших ссор и невзгод ты уже не говоришь, как раньше. Ты только слушаешь, слушаешь мои слова, а потом перестаешь слушать и уходишь в себя. Но я не могу остановиться. Я все говорю и говорю. Я краду твои слова. Краду все твои прекрасные слова. Говорю на твоем языке. Ты отказался от своих слов и перестал слушать. Теперь ты только спишь, все больше и больше.
бестселлер
bestseller (сущ.) — книга, продающаяся большим тиражом; товар, пользующийся большим спросом.
Этой ночью мне снилось, что я кулинарная писательница, пишу книги для домохозяек, изнуренных скукой своей жизни, лишенной воображения. Мне снилось, что мою книгу поставили на самое видное и заметное место в книжном магазине «Уотерстоунз». Я становлюсь бестселлером, моя слава гремит в Англии, Шотландии и даже в Уэльсе. Моя книга называется «Властелин лапши: 300 рецептов китайской кухни». В начале сна, правда, было всего десять рецептов приготовления лапши, но потом мне пришло в голову, что в году 365 дней, а значит, неплохо бы написать как минимум триста рецептов. В остальные шестьдесят пять дней можно питаться рисом и хлебом, или еще чем-нибудь — чем захотите.
Помню, первое блюдо в моей книге называлось
Дракон в облакахРецепт: тонкая рисовая лапша с жареным тофу и побегами фасоли в курином бульоне. Все выглядит белым и нежным, как облака.
А вот другие блюда с лапшой из моего сна:
Красная рекаМидии и зеленый лук в бульоне из чили с лапшой
Двойное счастьеЖаркое из утки и свинины с жареной лапшой
Дворец драконаКусочки угря в имбирном бульоне с рисовой лапшой
Кроме того, моя китайская лапша может превращаться в итальянские спагетти. Например, имбирь можно заменить базиликом, или чили розмарином, добавить немного сыра — и лапша обретет совершенно иную индивидуальность.
В конце сна я видела группу толстых англичанок средних лет — они сидели в загородной чайной и обсуждали мою книгу. Пили свой файвоклок, ели морковные пирожки, заглядывали в книгу, открытую на столе, и спрашивали друг друга, где находится ближайший китайский магазин, в котором можно купить все необходимые ингредиенты.
Проснувшись, я не могу понять, откуда у меня взялась эта идея. Должно быть, дело в моей тоске по китайской пище. Я мечтаю о горячих клецках с фенхелем и свининой, я не могу жить без жареной утки и говядины с острыми приправами. Здесь, за границей, я каждый день поглощена мыслями о еде.
В моем сне была еще одна важная деталь: мне стыдно помещать на обложке свое имя, потому что я знаю, что как только я прославлюсь на Западе, китайцы узнают об этом и поднимут шум. Писатель, который пишет не исторические книги или серьезные романы, а кулинарную книгу про лапшу для англичан — о, в Китае был бы скандал. Поэтому я беру себе имя Неизв — человек без имени.