Так или иначе, после «Завтрак у Тиффани», где шикарные женщины одеваются как проститутки, и «Некоторые любят погорячее», где мужчины одеваются как женщины, я иду назад в свой новый дом, в дешевую комнату 65 фунтов в неделю. Это гадкое место. Каждый угол улицы запах мочи. Вблизи станция подземки Тотнем-Хейл.
Двухэтажный дом живет семья из Гуанчжоу: домохозяйка, муж повар в Чайна-тауне и 16-летний сын с британским акцентом. Как будто здесь сохраняется принцип «одна семья — один ребенок». В саду бетон и ничего зеленое. Очень часто вырастать маленькая дикая трава между бетонами, но домохозяйка вырывает ее не медленно. Она травоубийца. Пышные соседние деревья пытаются проникнуть в железный забор, но ничего не может проникнуть в эту бетонную семью. Этот дом как фабрика в Китае, дешевый труд, деньги, нет жизни, нет зелени и нет любви.
Семья говорит на своем диалекте, я их не понимаю. На стене китайский лунный календарь. Котелок с выпуклым дном, палочки для еды, маджонг,[3] китайское кабельное ТВ… Все в доме традиционное. Не очень весело. Снаружи грубый вид. Старая ржавая железная дорога, идущая, может быть, в более интересное место. Ходя вдоль дороги, я вижу рядом супермаркет, «Макдоналдс», «Кентукки Фрайд Чикен», «Бургер Кинг», автозаправку «Шелл» и печальную станцию подземки.
Каждый вечер я выхожу из подземки, иду домой и дрожу от холода. Я боюсь миновать каждый темный угол. Здесь можно встретить психованных мужчинов или спортивных подростков, кидающих в тебя камни и кричащих на тебя без причины. Еще есть воры, грабящие людей, которые даже беднее их. В Китае мы верим: «грабь богатых чтобы кормить бедных». Но здесь в грабителях нет поэзии.
«Имей смелость бороться и побеждать». Слова председателя Мао приходят ко мне как давно невиданный друг. Мне нужен кто-нибудь защищать меня, быть рядом, но не глазеть на меня из темноты. Я мечтать о улыбке мужчины, о улыбке пусть даже на несколько секунд.
МАРТ
гомосексуалист
homosexual (сущ.) — человек, испытывающий половое влечение к представителям своего пола.
Я встречаю тебя в кино. Это фильм «Страх пожирает душу» немецкого режиссера Райнер Вернер Фассбиндера. В программе говорится, что Фассбиндер гомосексуалист. Что это значит? Но у меня теперь словарь Коллинза, самый авторитетный словарь современного английского, и он говорит мне, что это такое. Странное слово, я не могу себе представить.
Кино «Ciné-Lumière», рядом с Южным Кенсингтоном. 7 часов, понедельник, дождь. Не больше десяти человек, половина старые пары с седыми волосами. Потом ты.
Ты один. Ты сидишь почти рядом со мной. Между нами два места. Твое лицо сильно бледное в тусклом свете, но красивое. Я тоже одна в кино. Я всегда одна в кино, пока не встречаю тебя. Я немного не знаю, делает ли меня кино менее одинокой или даже более.
На экране старая немецкая женщина танцует с молодым черным мужчином в пабе. Все люди в пабе смотрят. У старой женщины скромная улыбка. У нее тяжелая жизнь. Потом я вижу в тусклом свете твою улыбку. Почему я вижу твою улыбку, хотя я смотрю фильм? Ты поворачиваешься и понимаешь, что я смотрю на тебя. Ты снова улыбаешься, но очень мягко и совсем мало. И снова смотришь на экран.
У тебя теплая улыбка. Как у маленького ребенка. Никто еще не улыбался мне как ты в этой холодной стране. В темноте я думаю, что ты должен быть добрый человек.
Фильм показывает невозможную любовь между старой белой женщиной и молодым черным мужчином. Но ничего гомосексуального.
После фильма мы идем к выходу. Наши тела так близко. На улице фонари наконец освещают наши лица.
Затем с мягкой улыбкой ты спрашиваешь:
— Ну как, понравился фильм?
Я киваю голову.
Как будто в неприятной английской погоде вдруг солнечный свет.
Ты спрашиваешь, как меня зовут. Я говорю, что имя начинается на Ч, но:
— Пожалуйста, не стоит запоминать. Мое имя слишком длинное для произношения.
Ты говоришь мне свое имя, но как я запомню английское имя? Западные имена незапоминаемы точно так же, как все западные люди выглядят одинаково. Но я хочу запомнить тебя, хочу запомнить твою разницу с остальными. Смотрю в твое лицо. Глаза коричневые, ясные. Густые коричневые волосы, цвет как у листьев осенью. Голос у тебя мягкий, но уверенный, звучит безопасно.
Мы идем от Южного Кенсингтона к Гайд-парку. Длинная дорога, если пешком. О чем мы говорим? Я рассказываю тебе о знаменитом английском чае со сливками. Ты говоришь, что предпочитаешь французскую кондитерскую.