-Звони своему Ивану Алексеевичу! – пф, нифига себе! Может, мне сразу в постель к нему прыгнуть?!
-Ник, ты че? Он же наш педагог. И вообще, как ты себе это представляешь? Иван Алексеевич, здрасьте, за окном ночь, но вы приезжайте, тут Ника беременна!
-Кирочка, солнце, пожалуйста, ради меня! Он самый хороший и добрый из всех наших знакомых парней (Валера не в счет). Ну, не Денису же звонить, правда? Иван Алексеевич очень дорожит общением с тобой, поэтому обязательно приедет! И вообще, когда он там тебя в аудитории лапал, тебя не посещали мысли о том, что ты его студентка…. – ну, да, не посещали…. Время другое было.
Я нехотя взяла в руки телефон, пытаясь осмелиться набрать нужный контакт. Часы показывали ровно десять, но за окном бушевала стихия, похожая на что-то среднее между снегопадом и ливнем. В голове вновь всплыли картинки того злосчастного дня, когда я умудрилась вывернуть ногу на луже…. На эмоциях силой мысли я задернула штору на окне так, что крючки, прикрепляющие ее к карнизу отлетели в разные стороны (кстати, один из последних фокусов!).
-Ник, прости, я не могу. Давай, завтра после лекции, пожалуйста! Просто…. Там не все так просто.
-Так и знала, что ты мне что-то не договариваешь. Признавайся, что между вами было?
-Знаешь, между нами не было ничего сильнее простого поцелуя в щеку, как жеста благодарности, но те эмоции, которые я испытываю, находясь рядом с ним в разы сильнее и интимнее близости. Я чувствую его тело, как он когда-то чувствовал мое. Мне кажется, что не раскрыв рот, могу поведать ему о своих проблемах и страхах. Сегодня его родная сестра сказала, что он часто рассказывал обо мне, а в момент окончания нашего с ним общения, вообще загрустил….
-Ууу, да у тебя все еще серьезнее! Ты, милочка, запуталась! – не то слово, как я запуталась. – мы выяснили, что ты в него втюрилась по самые свои баклажаны. Он вроде бы и не прочь уделить тебе внимание, порой даже нежно приобнять, но, когда все начинает заходить немого дальше, то переводит стрелки на тебя и начинает ссылаться на «педагог» «студентка». Тут два варианта: или он издевается, или он зажрался!
-Лучше бы третий….
-Кира, не расстраивайся! Все у тебя будет хо-ро-шо! Ну, не получится с Ваней Алексеевичем, другого парня найдешь, разве нет? ты у нас и красивая, и умная, и спортивная! Ух, даже завидую иногда! – зато ты теперь будешь толстощекой и пузатенькой….
-Давай, обо всем завтра? Я устала очень, спать хочу….
Мы еще немного поболтали о мужчинах и детях, а потом я, даже не посетив ванную, отправилась в постель. Уткнувшись лицом в подушку, было принято решение немного поразмышлять о жизни, попридумывать свой идеальный мир…. Как было бы здорово, если б когда-нибудь я вошла в аудиторию вся такая красивая, но скромная и сдержанная. Подаю Ивану Алексеевичу документы или бумажки, а он берет их одной рукой, а второй проводит от моего локтя до запястья. Горячая жгучая волна тут же разливается по всему телу, сообщая о диком желании и страстной любви. «Кир, я не маленький мальчик и не хочу больше скрывать свои чувства. Ты нравишься мне с самого первого дня, а отталкивая тебя только потому, что боялся испортить жизнь, но теперь поклялся себе, что сделаю все только ради твоей улыбки и счастья….». я, конечно, пустила бы слезу, усаживаясь на стол напротив педагога. Немного робкий, но такой долгожданный и волнительный поцелуй в губы накрыл бы нас с головой, кидая в омут любви и страсти. Его рука нежно притягивает меня к себе на колени, усаживая удобнее. Вскоре и мои движения становятся более смелыми и раскрепощенными: стягиваю резинку с волос одной рукой, а другой поглаживаю рельефные мышцы спины, за что получаю стон удовольствия. Уже попой чую, как Иван Алексеевич напрягся от острого желания своей любимой воздыхательницы. Осторожно встаю с него, не разрывая поцелуя, и тянусь к ширинке, но в ответ получаю лишь «Стой, я сам». Со стола моментально сметены все предметы, а я уже лежу, поглаживаемая умелыми руками. Цепкие пальцы находят замочек от платья и дергают его вниз, обнажая одно плечо за другим. Теперь предмет одежды прикрывает только кружевные стринги, приоткрывая дивный вид на мои формы и пресс. Далее следует череда поцелуев в губы, шею, ключицы и грудь. Сначала немного робкие и осторожные, а потом более страстные и жгучие. Кожа горит в некоторых местах, где, видимо, останутся метки его собственности. Моя рука тянется к рубашке, осторожно и нарочито медленно вытаскивая пуговицы из петелек. Я вижу, как в его глубоких серых глазах плещется золото страсти. Он безумно хочет этого, но готов терпеть для меня и ради меня. Теперь в игру вступают мои пальцы, очерчивая контур каждого кубика по отдельности. Застываю на нижней паре, пошло подмигивая моему мужчине. Он, как будто все понимает и заваливает меня на стол, бесцеремонно стягивая последние предметы гардероба. Холодная поверхность дерева неприятно холодит разгоряченную кожу, но эти чувства уходят на второй план, пока я наблюдаю за тем, как Иван Алексеевич скидывает штаны и все, что на нем осталось. Теперь два любящих тела сплетаются воедино в танце любви, кружась по столу и вытворяя пируэты. Я чувствую, как тело начинает колотить сладкая судорога, от сладостных чувств не могу себя сдерживать и царапаю спину своими длинными ногтями, простанывая его имя. От бессилия валюсь на столешницу, пытаясь отойти от только что пережитых эмоций. Через секунду рядом заваливается и он, нежно прижимая к своему горячему и немного мокрому от пота телу. Нежные поцелуи в самые чувствительные места, и меня накрывает новой волной, как бы я не сопротивлялась. Мужчина лишь мягко улыбается, накидывая мне на плечи такую родную рубашку с до боли знакомым запахом. Боже мой, почему это не может быть явью?!