Он поперхнулся дымом, закашлялся, потом поднял на меня холодный взгляд.
– И что это должно означать? – поинтересовался он сухо. – Вы хотите сказать, что следили за мной? Зачем?
– Да нет же! – возразила я, зардевшись. Понятно, он подумал то же, что и профессор Мандельси. – Я случайно проходила по парку и увидела танец фей…
Бышков ничего не ответил, только затянулся глубоко, и взгляд его сделался совсем уж недобрым.
– Я не знала, что это такое! – принялась оправдываться я. – Я правда просто шла мимо!
– Хорошо, предположим, я верю, – произнес он, отвернувшись. – И что дальше? Чего вы хотите?
– Ничего! – поспешно возразила я, сообразив, что он подумал. – Я не собираюсь вас шантажировать!
– Тогда зачем, – он неопределенно повел трубкой, – это все?
И нетерпеливо откинул со лба темную челку.
– Я сейчас случайно услышала разговор, – начала я быстро.
– Опять случайно? – заметил он сухо.
– Да! – Я опять густо покраснела. Не хотела я подслушивать, просто так вышло! И уж не ему жаловаться! – Я сидела в библиотеке, и туда пришли двое. Ну, они меня не заметили и…
– Постойте! – Господин Бышков поднял руку, к чему-то прислушиваясь. И мгновение спустя я услышала тоже. Частый тяжелый топот, как будто несколько крупных мужчин почти бегут.
Я обернулась… и обомлела. Милиция!
Один из них окинул цепким взглядом коридор и сразу направился к нам.
– Господин Бышков? – спросил он тем усталым казенным тоном, каким обычно говорят всякие инспекторы государственных служб.
– Да, это я, – признался он легко. Только плечи словно окаменели.
– Вас вызывает следователь Бамбур, – сообщил милиционер. – Пройдемте с нами.
Господин Бышков пожал плечами и, тщательно упаковав трубку, сунул ее в карман.
Но… но так не должно быть! Я заметалась, пытаясь сообразить, что предпринять.
– Подождите, а как же… Вы же должны предъявить бумаги! – вмешалась я. – Ну, санкции!
Милиционер фыркнул.
– А мы его не задерживаем! – сообщил он. – Мы всего лишь проводим его на допрос. То есть на добровольную беседу со следователем, да.
– От которой я не могу отказаться, – заметил господин Бышков, дернул уголком рта и поднялся с подоконника. – Надеюсь, вы хотя бы скажете, по какому поводу меня вызывают?
– Это к следователю! – отрезал милиционер, цепко беря его за локоть. – Мы люди маленькие.
И господина Бышкова увели, а я осталась посреди коридора в полной растерянности…
Что же делать?!
Конечно, можно оставить все, как есть. Но это же несправедливо!
Думала я недолго. Нужно рассказать все госпоже Громовой!..
При виде меня Стэн сдержанно удивился.
– Алевтина? – Он помог мне снять пальто и аккуратно повесил его в шкаф. – Разве вы не должны быть в институте?
– Должна, – согласилась я, кусая пересохшие губы. – Стэн, а госпожа Громова занята?
– Нет, – ответил он, оборачиваясь, и сверкнул внимательным взглядом ярко-голубых глаз. До сих пор я не слишком рвалась общаться с куратором.
– Я загляну к ней, ладно? – спросила я и пообещала: – Ненадолго!
Стэн лишь пожал широкими плечами и направился в кабинет госпожи Громовой – доложить о моем появлении. А вдруг она не пожелает со мной говорить?
Надо признать, должность секретаря скрупулезному, внимательному и аккуратному Стэну подходила идеально.
– Алевтина, – позвал он, выглядывая из кабинета госпожи Громовой. – Проходите!
– Ага. – Я рванула с места. И шепнула стоящему в дверях секретарю: – Спасибо!
– Не за что, – так же тихо ответил он, чуть заметно улыбнувшись.
Для скупого на эмоции Стэна даже такое проявление чувств было редкостью.
Ладно, будем считать хорошей приметой.
– Здравствуйте, Алевтина! – Куратор чуть наклонила темноволосую голову. Вежливость превыше всего. – Присаживайтесь.
– Здравствуйте, госпожа Громова! – Я неловко опустилась в кресло напротив нее, разгладила складки на юбке, не зная, с чего начать.
– Вы хотели о чем-то со мной поговорить? – напомнила она, скосив глаза на часы.
Ненавязчивое напоминание, что не стоит отнимать драгоценное время госпожи Громовой.
– Да! – выпалила я, решившись, и посмотрела прямо в ее спокойные темные глаза. – Сегодня арестовали господина Бышкова!
– Хм, – произнесла она, беря в руки карандаш. Чуть нахмурила идеальные брови, сжала губы, яркие безо всякой косметики. – Насколько я понимаю, обвинение в хранении наркотиков?
– Ага, – подтвердила я и, заметив скользнувшую по ее лицу тень, принялась оправдываться: – Это не я заявила в милицию, честное слово!
– Не горячитесь, Алевтина! – Она подняла ладонь, останавливая поток сбивчивых оправданий. – Даже в том случае, если это вы известили милицию о деянии Алессандро, я не стану вас упрекать. В конце концов, это долг любого честного гражданина, и я сама, как юрист, рекомендовала вам обратиться в правоохранительные органы.