ОБМАНУТОЕ ДОВЕРИЕ
Эренбург сказал: «Единственный человек, которому поверил Сталин, был Гитлер. И он его обманул, напав в июне 1941 года на СССР».
«ВСТАВАЙ, СТРАНА ОГРОМНАЯ!»
Война была для Сталина большой неожиданностью. Он думал, что перехитрит Гитлера, однако тот оказался коварнее его.
Сталин впал в прострацию. Наша армия сражалась с превосходящими силами противника, а человек, который насильственно сосредоточил всю власть в своих руках, преступно отстранился от руководства борьбой. 3 июля 1941 года Сталин наконец собрался с духом и обратился к народу по радио. Впервые он ощутил свою зависимость от народа и высказал это в самом обращении: «Братья и сестры, друзья мои». Когда Сталин говорил, горло его пересыхало от волнения, а когда наливал в стакан воду, вся страна слышала дробный звук ударов горлышка графина о край стакана.
Мобилизация началась в первые часы войны. В первые сутки была создана замечательная песня Лебедева-Кумача, давшая формулу этой войны («идет война народная, священная война») и призвавшая народ к сопротивлению. Впервые песня была исполнена на площади Белорусского вокзала, откуда бойцы уезжали на фронт. Искусство, военкоматы и оставшиеся в живых после сталинских репрессий командиры не ждали, когда Сталин соберется с мыслями и преодолеет свою растерянность, и организовывали сопротивление врагу. Армия и народ вступали в бой. Тяжесть этого боя была обусловлена не только внезапностью удара, на которую в свое время ссылался Сталин, не только силой и подготовленностью вермахта, но и тем, о чем после XX съезда рассказывал в своих публичных выступлениях маршал Малиновский. Он говорил, что накануне войны Берия уничтожил 32 тысячи (по другим данным, свыше 40 тысяч) лучших, опытнейших командиров армии и флота.
ПОМЕХА В РАБОТЕ
На шестой день боев, когда немцы уже взяли Минск, Сталин позвонил в Генштаб и велел Тимошенко явиться с докладом.
— Я еще не готов к докладу, ― ответил Тимошенко. Тогда Сталин вместе с Молотовым и Берия приехал в Генштаб. Берия начал требовать доклад и бросаться на работавших Баграмяна, Тимошенко и Жукова. Получив отпор, он направился к телефону, чтобы вызвать кого-нибудь на помощь. Тимошенко преградил ему путь. Берия разразился матом. Жуков решительно воспротивился вмешательству в работу штаба.
Сталин, сохранявший внешнее спокойствие, был напуган этой сценой, и у него хватило ума ретироваться со словами:
― Пойдемте, товарищи, мы мешаем работать.
Они вышли из помещения. Молотов и Берия поехали к себе, а Сталин ― на дачу, где заперся и никого не принимал целую неделю.
Этот эпизод бунта военных имел свои последствия, и на время Жуков, Тимошенко и Баграмян попали в опалу. Но вскоре Сталин осознал, что основные командные кадры армии уничтожены и оставшихся в живых трогать нельзя, а Жуков может стать для него спасением.
ЧУДАК
Перед войной был арестован один видный военный деятель. Сидел он больше года. Началась война, и его знания оказались нужны. Он был доставлен из тюрьмы прямо на Политбюро, и Сталин сообщил ему, что он назначается на высокий пост.
— А почему я без суда и следствия просидел так долго? ― спросил военный.
Сталин повернулся к членам Политбюро и пошутил:
— Он еще недоволен!
СПРАВЕДЛИВЫЙ УПРЕК
Рокоссовский был освобожден из тюрьмы. Осенью 1941 года он получил дивизию. Эта дивизия дралась очень успешно. Вскоре Сталин отозвал Рокоссовского с фронта, чтобы дать ему более крупное назначение.
— Хорошо ли вы знакомы с германской военной доктриной?
— Нет, товарищ Сталин.
— А со структурой и вооружением германской армии?
— Нет, товарищ Сталин. Ведь в последние годы я сидел.
— Нашел время отсиживаться!
СТАЛИН СЛУШАЕТ РЕЧЬ ГИТЛЕРА
Мельников рассказывал в 1965 году в Переделкино.
9 ноября 1941 года в день очередной годовщины мюнхенского пивного путча немецкое радио передавало речь Гитлера. Конечно, завтра ее полный текст ляжет на стол Сталина, но обстановка опасная и он хотел знать содержание выступления Гитлера раньше. Начальник отдела ТАСС по пропаганде, направленной на противника, Мельников был вызван к Сталину для синхронного перевода. Вождь сидел за длинным столом у торцовой его части. Переводчик ― на другом конце стола у радиоприемника. Сталин обладал острым слухом и слышал малейший шорох. Низкорослый, рябоватый, лысый, он был испуган, подавлен, жалок, но слушал внимательно, не перебивая. Лишь когда Мельников перевел характеристику большевиков, предупредив, что оратор употребил более резкое слово, Сталин бросил реплику: