МЕДИЦИНА, ОБЕРНУВШАЯСЯ ПОЛИТИКОЙ
Перед XIX съездом Сталин перенес микроинсульт. Отнялась рука. Состояние было плохим. Вызвали врачей. После консилиума они сказали, что положение угрожающее, и вождь должен отойти от дел, чтобы сохранить жизнь. Был приведён ряд исторических прецедентов, когда отдых возвращал здоровье, а продолжение работы приводило к губительным результатам.
Сталин спросил:
― Скажите, медицина наука или нет?
Врачи ответили:
― Да, товарищ Сталин, конечно, наука.
— А в науке бывает прогресс?
— Да, товарищ Сталин, конечно.
― Значит, и в медицине есть прогресс?
— Да, товарищ Сталин, есть, но не в этом случае.
Эти заболевания наука еще не умеет лечить.
— Значит, вообще в медицине есть прогресс, но когда дело касается товарища Сталина, то прогресса нет.
Вскоре индийский врач ― его потом наградили Сталинской премией мира ― стал лечить. Сталина с помощью стимулирующих и даже допинговых средств, и вождь неожиданно быстро встал на ноги. На XIX съезде он как ни стремился все же не мог выступить с отчетным докладом и был в состоянии только доковылять до трибуны и произнести очень краткую агрессивную речь. Эта речь призвана была доказать, что вождь здоров и в силе. (Египетские фараоны, чтобы показать,что они еще не стары, пробегали в присутствии большого числа людей огромный круг.). Вскоре началось дело врачей.
ОБЕСКУРАЖИВАЮЩЕЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ
В феврале 1953 года состоялось заседание Президиума, на котором обсуждался вопрос о суде над «врачами-убийцами» и о последующей депортации евреев в Сибирь. Неожиданно для Сталина несколько руководителей высказались резко против этого. Сталин был настолько поражен и обескуражен сопротивлением (ничего подобного не было уже лет двадцать!), что молча покинул заседание, уехал и не появлялся 10―15 дней. Он не появился вообще. Умер. От огорчения? От страха? От гнева? Иногда палачи отбивают кулаки, избивая жертву: неужели евреи доконали бедного Сталина?
ЧТО ДЕЛАТЬ С ВИНОГРАДОВЫМ!
По делу врачей арестовали главным образом врачей-евреев. Однако был арестован и Владимир Никитич Виноградов ― лечащий врач Сталина, рекомендовавший ему по состоянию здоровья покой и отход от дел. Ни следователь, ни новый министр Игнатьев не знали, что делать с этим арестантом. При первой же встрече со Сталиным Игнатьев спросил, как следует поступить с Виноградовым. Сталин ответил:
— Не знаешь, что делать? Он должен быть связан с сионистской организацией Джойнт.
— Но Виноградов русский.
— Значит, он английский шпион, а Англия покровительствует Джойнту. Так что все сходится.
— Однако Виноградов ничего не подписывает и просит сообщить вам, что он ни в чем не виноват.
― Не виноват! Шпион иностранной разведки ― не виноват! Имейте в виду, Виноградов человек слабохарактерный, его не надо бить, достаточно надеть на него кандалы, и он все подпишет. Я его хорошо знаю.
НЕСОСТОЯВШИЙСЯ СПЕКТАКЛЬ
Илья Эренбург рассказывал мне, как в феврале 1952 года Маленков пригласил его в ЦК. Вначале он хвалил писателя и объяснялся в любви к его творчеству, а потом сказал: «Прошу вас ознакомиться с одним письмам. Я ценю вас и отношусь к вам с читательской привязанностью, поэтому настоятельно советую подписать это письмо».
Эренбург внимательно прочел документ, под которым уже стояли подписи известных людей. В письме говорилось: мы, евреи ― деятели культуры, воспитывали как их детей в антипатриотическом духе, мы и наши дети виноваты перед всеми народами Советского Союза, так как противопоставили себя им. Дальше шли перечисления социальных прегрешений евреев. И в конце покаяние: мы становимся на колени перед народами нашей страны и просим наказать и простить нас.
Эренбург отложил письмо и сказал:
— Я этого подписать не могу. Маленков сказал:
— Желая вам добра, очень советую не отказываться. Иначе я не могу поручиться за вашу судьбу, которая мне дорога. Ваш отказ там, ― Маленков показал на люстру, ― не поймут и не примут. Ваш отказ вызовет такие последствия, что я не смогу вам помочь.
Эренбург понимал, что простое отрицание документа, санкционированного, как это было понятно, Сталиным, невозможно, и привел лукавые доводы: