С развитием кибернетики в начале 60-х годов прошлого столетия появилась уверенность в принципиальной возможности полностью смоделировать всю высшую нервную деятельность. Ученые брались описать дифференциальными уравнениями как поведение человека, так и его мышление. Отсюда возникло подозрение, что человек — это сложный автомат, для успешного функционирования которого нет надобности в психике, сознании. Это была реставрация механистического объяснения сущности человека ХVII века как механизма с рефлексами. Естественно, на более высоком качественном уровне, в соответствии с законом отрицания отрицания. Вроде бы торжество механистического материализма. Но сознание есть и его возникновение раньше материалистами объяснялось необходимостью лучшей приспосабливаемости к изменяющимся условиям внешней среды, получением конкурентных преимуществ человеком в сравнении с другими организмами. Оказалось, что для этого сознание не нужно. Тогда как же объяснить его возникновение в рамках материалистического мировоззрения?
Никуда не исчезла и сформулированная еще в ХVII в. проблема первичных и вторичных качеств. Давно осознано, что не все воспринимаемые качества внешних для человека объектов могут существовать сами по себе, вне их восприятия. Легко установить, прикоснувшись к колоколу, что звук — это только колебания воздуха. Ощущения вкуса, запахи, цвета исчезают при повреждении соответствующих рецепторов. С появлением теории Максвелла стало ясно, что цвет — это разной частоты колебания электромагнитного поля. Поэтому Локк все ощущения, не совпадающие со свойствами внешних объектов, отнес ко вторичным качествам. Первичные качества, по его мнению, — протяженность, твердость или упругость, форма материальных тел. Впрочем, различение качеств по степени их объективности было уже у Демокрита. Успехи физиологии органов чувств в объяснении процессов восприятия внешнего мира заставили ученых, и, в частности, такого выдающегося исследователя зрения, как Г.Гельмгольц, выдвинуть т. н. теорию символов.
Г.Гельмгольц (1821–1894)
Он писал: "Что касается, прежде всего, качеств внешних предметов, то достаточно небольшого размышления, чтобы видеть, что все качества, которые мы можем приписать им, обозначают исключительно действие внешних предметов либо на наши чувства, либо на другие предметы природы". Поэтому: "…Я обозначил ощущения как символы внешних явлений и отверг за ними всякую аналогию с вещами, которые они представляют". Более подробно: "Наши ощущения суть именно действия, которые вызываются в наших органах внешними причинами, и то обстоятельство, как обнаруживается такое действие, зависит, разумеется, весьма существенно от характера аппарата, на который оказывается воздействие. Поскольку качество нашего ощущения дает нам весть о свойствах внешнего воздействия, которым вызвано это ощущение, постольку ощущение может считаться знаком его, но не изображением. Ибо от изображения требуется известное сходство с изображаемым предметом … от знака же не требуется никакого сходства с тем, знаком чего он является".
Позиция Гельмгольца — подлинный, честный, настоящий материализм. Раз материя, существующая вне сознания, вызывает посредством органов чувств ощущения твердого, зеленого, кислого и т. д., то собрание таких ощущений (collections of ideas по Беркли) признается за отдельную вещь — например яблоко. Разница с субъективным идеализмом только в том, что вызывает ощущения — материя или некий дух. Г.Плеханов, будучи последовательным материалистом, также признал, что нет никакого основания считать ощущения изображением внешних предметов. Только он обозначил ощущения термином "иероглифы", понимая их как условные знаки, а не элементы древнеегипетской письменности. Логика заставляет признать, что если вне сознания существующая материя дает о себе знать только посредством органов чувств, и что внешние воздействия, как об этом свидетельствует физика, сами по себе не таковы, какими они нам кажутся, то мы живем не в мире предметов, а в субъективном мире символических трехмерных симулякров, которые только функционально связаны между собой так, как и соответствующие им внешние предметы. Вот так возникает проблема трансцензуса, перехода из мира сознания в мир материи, необходимого для установления истины.