Воздух был для Анаксимена не только первоначальной космической стихией, но и началом, источником жизни и психических явлений: сама душа (psyche) для него — «дыхание», дуновение воздуха. Анаксимен любит мыслить аналогиями, сравнениями. Он сравнивает дыхание жизни, поддерживающее тела животных и человека и сохраняющее их целостность, с воздухом, поддерживающим небесные светила и наполняющим Вселенную. Как и его предшественники-милетцы Фалес и Анаксимандр, Анаксимен исходит из представления о всеобщей изменчивости: все вещества способны принимать различные формы и способы соединения и разъединения частиц посредством всюду действующего процесса сгущения и разрежения.
Смелый и плодотворный в своих физических догадках о процессах сгущения и разрежения вещества, Анаксимен менее проницателен и плодотворен в астрономических представлениях. Здесь можно отметить лишь догадку о том, что небесные тела, испускающие свет, сопровождаются темными телами, напоминающими по своей природе Землю. Зато несомненным шагом назад было утверждение о плоской форме светил. Однако утверждение это не только казалось современникам правдоподобным, но и было принято впоследствии атомистическими материалистами.
С утратой Милетом политической самостоятельности (в начале V в. до н. э.) прекращается и развитие здесь философии. Однако в других городах Греции учения милетцев не только продолжали оказывать влияние, но и нашли продолжателей.
Ксенофан. В Малой Азии началась также странническая жизнь поэта-философа Ксенофана (VI–V вв. до н. э.), уроженца малоазиатского города Колофона. Ксенофан побывал и в Южной Италии и на закате дней поселился в Элее, где, по-видимому под его влиянием, возникло философское учение элеатов. Ксенофан подверг критике господствующие представления о множестве богов, которыми поэты и народная фантазия населили Олимп. Люди измыслили богов по своему подобию, и каждый народ наделяет богов своими собственными физическими чертами. Если бы быки, лошади и львы, говорил Ксенофан, могли рисовать, они изображали бы своих богов в виде быков, лошадей и львов. О природе богов и обо всем остальном не может быть истинного знания, а может быть лишь мнение. Поэтому дурно поступили поэты Гомер и Гесиод, приписавшие богам все человеческие пороки. Ксенофан — один из первых представителей пантеистического мировоззрения. Он считал, что мир «вечен и неуничтожим», представляет собой нечто единое, и это единое есть бог, который «сросся со всем». Природе Ксенофан приписывает черты, противоречащие мифам и религиозным взглядам. Вере в существование под Землей ада он противопоставляет учение о бездонности Земли, вере в божественность светил — представление об их естественной природе. Звезды возникают из воспламенившихся облаков; они гаснут днем и, как угли, разгораются ночью. Все, что рождается и растет, есть земля и вода, и люди родились из земли и воды.
Пифагор и ранние пифагорейцы. Выходцем с греческого Востока был также Пифагор из Самоса (ок. 580–500 до н. э.), переселившийся при тиране Поликрате в Южную Италию, где он основал в греческом городе Кротоне религиозный союз. Сам Пифагор ничего не писал, а учение, основанное им, претерпело в V и IV вв. до н. э. значительную эволюцию. Поздние античные писатели приписали учению Пифагора черты, развившиеся в древнегреческой философии значительно позже, а также связали с Пифагором множество легенд, сложившихся о нем в позднейшей мистической литературе. Поэтому выделить первоначальное ядро учения Пифагора очень трудно. По-видимому, учение Пифагора кроме религиозных, моральных и политических предписаний заключало в себе и некоторое философское мировоззрение с невыделившимися из, общего его состава научными представлениями. Основными учениями Пифагора были вера в переселение души человека после смерти в тела других существ, предписания и запреты относительно пищи и поведения и, быть может, учение об образах жизни, наивысшим из которых признавалась жизнь не практическая, а созерцательная. На философию Пифагора наложили печать его занятия арифметикой и геометрией. По-видимому, в арифметике Пифагор исследовал свойства рядов чисел, в геометрии — элементарнейшие свойства плоских фигур, но вряд ли ему принадлежат приписанные ему впоследствии открытия теоремы Пифагора и несоизмеримости отношения между диагональю и стороной квадрата.
Учение Пифагора о мире пронизано мифологическими представлениями. Мир, по его учению, живое и огненное шаровидное тело. Он вдыхает из окружающего беспредельного пространства пустоту, или, что для Пифагора то же самое, воздух. Проникая в тело мира, пустота разделяет и обособляет вещи.
В философии ранних пифагорейцев уже ясно обнаруживаются идеалистические идеи. У Фалеса, говорит Энгельс, «душа есть нечто особое, отличное от тела… У Анаксимена она — воздух… у пифагорейцев она уже бессмертна и переселяется, а тело является для нее чем-то чисто случайным».
§ 2. Возникновение противоположности диалектики и метафизики
Гераклит. Вторым после Милета очагом древнегреческой философии в Малой Азии был город Эфес, родина философа Гераклита (ок. 530–470 до н. э.). Гераклит по происхождению аристократ, отстранившийся от участия во власти.
Исходным пунктом своего учения о мире Гераклит сделал представление о преходящем, изменчивом характере всего существующего. Подобно милетским философам он полагал, что все существующие вещи возникли из вещественного первоначала. Но это первовещество не есть ни «вода» Фалеса, ни «беспредельное» Анаксимандра, ни «воздух» Анаксимена. Первовещество природы — «огонь». Выбор огня в качестве первовещества у Гераклита не случаен, он обусловлен не столько астрономическими представлениями, сколько взглядом Гераклита на характер жизни природы. По Гераклиту, мир, или природа, находится в беспрерывном процессе изменения, а из всех природных веществ наиболее способен к изменению, наиболее подвижен именно огонь. В одном из фрагментов своего сочинения Гераклит утверждает, что «этот космос, один и тот же для всего существующего, не создал никакой бог и никакой человек, но всегда он был, есть и будет вечно живым огнем, мерами загорающимся и мерами потухающим». В. И. Ленин, указывая на это высказывание Гераклита, оценивает его как «очень хорошее изложение начал диалектического материализма», а самого Гераклита называет одним из основоположников диалектики. Важнейшая черта наивной диалектики Гераклита — представление о вечном изменении всего существующего и о борьбе противоположных начал как причине изменения.
Согласно Гераклиту, мир остается в основе огнем, несмотря на все его превращения. Из огня происходят не только обычные материальные тела, но и души. Душа материальна, это наименее влажный, сухой огонь. «Сухое сияние, — говорит он, — психея мудрейшая и наилучшая». Все вещи возникают из огня по необходимости путем последовательных превращений. Миром правит «логос». Это понятие имеет в древнегреческом языке много значений; оно содержит в себе также наивное представление о законе, необходимости. В этом смысле Гераклит говорит, что даже Солнце не может преступить «логос». По истечении «великого года» все вещи вновь становятся «огнем». В периодически повторяющихся промежутках между исходным и конечным огненным состоянием жизнь природы есть непрерывный поток движения. Мир есть не неподвижность, а процесс, в котором всякая вещь и всякое свойство изменяются не каким угодно образом, а переходят в свою противоположность: холодное становится теплым, теплое — холодным, влажное — сухим, сухое — влажным. Само Солнце каждое мгновение обновляется. Нельзя поэтому дважды вступить в одну и ту же реку: входящего во второй раз уже омывают новые воды. В человеческой жизни это превращение всего в противоположное есть не простой переход, а борьба, или война. Она всеобща, «отец всего, царь всего». В борьбе противоположностей обнаруживается их внутреннее тождество: «Бессмертные смертны, смертные бессмертны; жизнь одних есть смерть других и смерть одних есть жизнь других». При этом следует различать самый порядок перехода одной противоположности в другую: «Огонь живет смертью земли, воздух живет смертью огня, вода живет смертью воздуха, земля — [смертью] воды».