Универсалии не присущи самой вещи, они всегда существуют после вещи (post rem), существуют только в уме, но они не лишены полностью объективного значения. Хотя универсалия только знак, но такой, который замещает не любые предметы, а только те, которые сами по себе сходны между собой. Поэтому номинализм Оккама иногда называют «терминизмом» (от слова «термин»). «Терминизм» Оккама связан с его учением об опыте. Так как объективно реальны только единичные вещи, то познание объективного мира начинается с опыта и протекает по каналам ощущений. Первичный вид знания — это наглядное, или «интуитивное», знание, им познается единичное. За ним следует «абстрактное» знание, или «знание об общем». Хотя все науки имеют своим источником знание единичного, но трактуют они все об общем.
На этих предпосылках Оккам строит свою теорию науки.
Науки делятся на реальные и рациональные. Реальные науки рассматривают понятия с точки зрения их отношения к вещам, рациональные — с точки зрения их отношения к другим понятиям, а не к вещам.
Номинализм Оккама был двойственным. С одной стороны, Оккам развил плодотворное учение об опыте как источнике познания, с другой — ограничил средства познания «знаками». Номинализм Оккама отразился и в его психологии. В опыте нет ничего, что удостоверяло бы нас в существовании нематериальной субстанции души. Нет поэтому никаких оснований приписывать человеку форму, которая была бы бессмертной субстанцией. Единственный источник морали, по Оккаму, — всемогущая воля бога. Бог, если бы захотел, мог бы дать людям совершенно другие моральные предписания.
Учение Оккама широко распространилось не только в Англии, но и в континентальных странах Западной Европы. Крупнейшие продолжатели Оккама — Николай из Отрекура, Буридан и Никола Орем.
Крайние выводы из учений Оккама сделал Николай из Отрекура. Он отрицал всякую возможность философского доказательства положений веры. Все доказательства бытия бога, основанные на причинности, на заключении от сотворенных вещей к их причине — богу, Николай признавал логически несостоятельными. Еще более радикальным было физическое учение Николая: в нем он порвал с аристотелизмом и возвратился к атомизму Эпикура. В лице Николая в схоластику проникает веяние материализма. По его учению, рождение и разрушение тел состоит в том, что атомы, сцепляясь, образуют тела и, рассеиваясь в пространстве, производят их разложение. Его учение поражало смелостью, новизной и парадоксальностью. Неудивительно, что один из трактатов Николая, а также его письма к богослову Бернарду д'Ареццо были осуждены на публичное сожжение.
Виднейшим представителем парижской школы оккамистов был Жан Буридан (XIV в.). Его деятельность в этом университете, где он дважды был ректором, длилась, по-видимому, с 50-х до 60-х годов. Буридан не богослов, а логик и философ школы Оккама. В логике он, продолжает развитие оккамовского терминизма. Буридан, так же как и Николай, интересовался физикой, механикой, критически относился к физическим теориям Аристотеля, в особенности к его теории движения. Он пытался объяснить, каким образом движения небесных тел могут вечно продолжаться сами собой, без посторонних двигателей, после того, как бог сообщил им в начале сотворения известный импульс, сохраняющийся в дальнейшем в силу обычного божьего содействия.
В области этики Буридан известен своим учением о свободе воли. Душа свободна, а так как она совпадает со своими отдельными способностями, то свободны и воля, и рассудок. Стоя перед лицом противоположностей, имеющих каждая равные условия, человек может в силу свободы воли выбрать одну из них. При этом выборе решающее слово принадлежит рассудку.
Видным парижским оккамистом был также Никола Орем (ок. 1320–1382). Как и другие деятели оккамистского движения, он занимался не только богословием, но и наукой. Он попытался сформулировать закон падения тел, развил учение о суточном вращении Земли и выдвинул идею применения координат. Он предложил ряд убедительных соображений для доказательства вывода о том, что Земля имеет суточное вращение, а небо не имеет.
Схоластика была специфической формой философии, характеризующей духовную жизнь феодального общества. В ней наиболее полное выражение получило подчинение исследующей мысли религиозной вере. Результаты более чем тысячелетнего развития философии феодального общества оказались скудными как для философии, так и для науки, ибо даже крупные по умственным дарованиям мыслители искали не истину, а способы обоснования догматов веры. Мысль не исследовала вопроса, а подгонялась к уже наперед признанному результату. Построенная на подобных основах философия должна была прийти в упадок, как только наука окрепла и завоевала область сравнительно независимого исследования. Это стало возможным тогда, когда в рамках феодальной системы стал возникать новый способ производства, когда начали складываться новые общественные отношения, подготовлявшие появление капиталистического общества.
III. Философская мысль в России в IX–XVII вв.
На протяжении многих веков славянским народам пришлось вести упорную борьбу с гуннами, аварами, хазарами, печенегами, половцами и другими степными кочевниками, пытавшимися покорить их. В VI–VIII вв. идет процесс образования древнерусской народности, которая окончательно складывается в IX–X вв. в результате объединения восточнославянских племен в единое древнерусское государство. Социально-историческими предпосылками образования древнерусского феодального государства были возникновение частной феодальной собственности на землю, повлекшей за собой разложение родового строя; появление имущественного неравенства и связанных с ним острых противоречий и зачатков классовой борьбы между неимущими и имущими, бедными и богатыми. Развитие древнерусского феодального государства сопровождалось жестоким угнетением неимущего населения со стороны феодалов и ростовщиков, что вызывало стихийные возмущения и восстания крестьян в деревнях и ремесленников в городах.
Воззрения древнеславянских народов носили политеистический характер, они верили в загробный мир, поклонялись предкам и разным богам, из которых особенно выделялись бог грозы Перун, бог Солнца Даждьбог, бог огня Сварог, бог животворящих сил природы Ярил, бог скота Велес и др.
В VIII–IX вв. появляется славянская письменность (глаголица), имевшая важное значение в развитии русской культуры. Большое прогрессивное значение для Руси имело и официальное принятие христианства в X в., так как оно приобщало ее к более высокой византийской, а через нее и к античной культуре и способствовало укреплению древнерусского феодального государства и его связей с государствами Западной Европы и Ближнего Востока. Церковь и монастыри были тогда центрами духовной феодальной культуры, рассадниками письменности.
Однако развитие феодальных отношений в свою очередь вело к росту богатства и укреплению власти местных феодалов и князей, что усиливало сепаратистские тенденции и содействовало раздроблению в XI–XII вв. древнерусского государства на мелкие удельные княжества. Феодальная раздробленность, продолжавшаяся и в XIII и XIV вв., отрицательно сказалась на исторических судьбах Руси. Она была на руку внешним врагам — печенегам, половцам, монгольским завоевателям, шведским и немецким рыцарям, туркам, стремившимся поработить русский народ, захватить его богатства, отнять у него исконные земли. Вот почему передовые русские деятели и мыслители усиленно занимаются вопросом объединения русских земель в единое государство, могущее сохранить самостоятельность и независимость страны.
В XI–XII вв. в церковных поучениях и светских рукописных книгах начинает встречаться термин «философия», или «любомудрие». В XI–XV вв. в России были хорошо известны труды Аристотеля, Платона, Демокрита, Эпикура, Гомера, Гиппократа, сочинения византийских мыслителей, а также многие философские труды средневековых мыслителей Западной Европы.
Так как философия в тот период не отделилась еще от других отраслей знания и сливалась с религиозным учением, то и философские вопросы о мироздании, о человеке и его месте в природе и обществе, проблемы психологии и морали рассматривались в древних летописях, сказаниях и повестях, в проповедях, поучениях и молениях, где эти вопросы и проблемы переплетались с разного рода историческими сведениями и, как правило, облекались в религиозную форму.