Между тем в Орде поднялась, по выражению летописи, великая замятия: из-за Урала пришел Хидырь, обольстил ордынских вельмож, убил при помощи последних хана Невруса и сел на его место. После костромского съезда поспешили в Орду к новому хану князья: Димитрий Иванович Московский, Димитрий и Андрей Константиновичи, Константин Ростовский и Михаил Моложский. Что происходило тогда в Орде и какой был результат поездки туда князей, об этом мы говорили уже в биографии Андрея Константиновича, а потому отойдем от этих событий несколько дальше.
В 1364 году сын Димитрия Константиновича Василий, прозванием Кирдяпа, возвратился из Орды и привез отцу от хана Азиза ярлык на великое княжение. Но, зная силу Москвы и бессилие ханов, Димитрий Константинович отказался от ярлыка в пользу князя московского. Между тем в следующем 1365 году скончался Андрей Константинович, и Нижний Новгород по старшинству должен был занять Димитрий Константинович; но младший брат его Борис предупредил его: когда Димитрий Константинович с матерью и суздальско-нижегородским и городецким епископом Алексием подошел к Нижнему, Борис не пустил их.
Тогда старший брат отправился к великому князю и попросил у него помощи. Великий князь для примирения братьев послал в Нижний Новгород игумена Сергия с приглашением Бориса в Москву; Борис не хотел ехать, и Сергий, как ему наказано было митрополитом Алексием, решился затворить все нижегородские храмы; однако Борис, кажется, и этому воспротивился; по крайней мере, была же какая-нибудь причина, по которой митрополит отчислил владения Бориса, т. е. Городец и Нижний Новгород, от епархии суздальского епископа Алексия, так что нижегородский князь остался без пастыря.
Тогда великий князь дал своему прежнему сопернику войско, с которым Димитрий Константинович и пошел к Нижнему. Только теперь Борис Константинович увидел, что ему трудно бороться с братом, а потому с покорной головой встретил последнего в Бережце, бил ему челом, уступая Нижний Новгород, и ушел в свой Городец. Димитрий Константинович, заняв Нижний, отпустил московские войска домой[660].
Таким образом, прежние соперники теперь оказались как бы в дружественном союзе. Этот союз вскоре скреплен был союзом тесного свойства: 18 января 1366 года великий князь Димитрий Иванович женился на Евдокии, дочери Димитрия Константиновича; свадьба сыграна была в Коломне[661].
Борис Константинович, как только что сказано, ушел в Городец. Оставался Суздаль; его великий князь нижегородский отдал старшему сыну своему Василию, по прозванию Кирдяпа[662].
К тому же году относится одиноко стоящее летописное известие о том, что новгородские молодцы, «ушкуйники», или, как иногда называет их Никоновская летопись, «младые дворянчики», под предводительством воевод Осипа Варфоломеевича, Василия Федоровича и Василия Абакумовича в 200 ушкуях подплыли к Нижнему Новгороду и пограбили здесь татарских, армянских, бесерменских и других гостей и ушли с великой добычей[663].
В следующем 1367 году, в начале лета, был опять набег на Волгу в пределах ее течения по Нижегородскому княжеству, но уж не со стороны своих, а со стороны ордынского выходца князя Булат-Темира (Пулад-Темира), во время ордынской «замятии» овладевшего средним течением Волги; он пограбил волости Бориса Константиновича по Волге до Сундовика и направился к Нижнему Новгороду. Против него выступил Димитрий Константинович с братьями, и тот бежал за реку Пьяну. Преследуя беглецов, русские князья многих из них побили; много татар утонуло в Пьяне[664].
Относительно того, в каких отношениях Димитрий Константинович находился к соседям-инородцам, летописи мало дают известий. Судя по таким фактам, как нападение Булат-Темира, они представляются неприязненными. Но Булат-Темир не должен идти здесь в расчет: он был временным соседом, и уже потому, что, побитый нижегородскими князьями, он бежал в Орду (где был убит ханом Азизом), представляется бродячим предводителем разбойничьей шайки. Другое дело — более оседлый сосед, как болгарский князь Асан (или Осан). Сохранилось летописное известие о столкновении Димитрия Константиновича с этим Асаном, но по воле хана. Осенью 1370 года Димитрий послал на него брата своего Бориса и сына Василия с большим войском; с князьями находился в походе и царев посол Ачихожа. Асан выслал навстречу им своих людей с челобитьем и многими дарами; те дарами воспользовались, но на болгарском княжестве посадили какого-то Салтана, Бакова сына (или Салтан-Бакова сына?) и возвратились домой[665].
Через два года после этого похода Димитрий Константинович, опасаясь, конечно, нападений как со стороны своих (ушкуйники), так и со стороны инородцев, «заложи Новгород Нижнии камен»[666].
Затем в продолжение двух лет в летописях не встречается никаких известий о Димитрии Константиновиче. В 1374 году к Нижнему Новгороду пришло полторы тысячи татар во главе с несколькими послами. Димитрий Константинович с женой, братьями, детьми и боярами был в это время на крестинах у своего зятя, великого князя московского, против которого, кажется, и шли помянутые татары (вероятно, передовой отряд), так как Димитрий Иванович в это время был в размирье с Мамаем. Нижегородцы перебили и татар и нескольких послов, а старшего посла, именем Сарайка, они взяли живьем вместе с его дружиной и заперли в крепости. По возвращении от зятя, Димитрий Константинович приказал развести татар по разным местам; но Сарайка успел пробиться на архиерейский двор и зажег его; татары стреляли оттуда в граждан, многих ранили, многих положили на месте; стреляли и в епископа Дионисия, но неудачно: только одна стрела зацепила мантию его. Народ, однако, одолел татар и перебил их всех. Татары не хотели оставить этого безнаказанным и вскоре прошли берега Киши с огнем и мечом, пограбили все Запьянье, людей или повырезали, как например, боярина Парфения Федоровича, или позабрали в полон[667]. Точно так же Мамай, поддерживавший Михаила Тверского, не хотел оставить безнаказанным и того, что Димитрий Константинович с сыном Семеном и братом Борисом Городецким участвовал, в том же 1375 году (июль и август), в походе великого князя Димитрия Ивановича на Тверь. Татары подошли к Нижнему Новгороду и спрашивали: «почто естя ходили на великого князя Михаила Александровича тверского?», затем пограбили нижегородскую землю и с большим полоном ушли в Орду. Но еще несколько раньше татар, когда Димитрий Константинович был в походе под Тверь, на Нижний Новгород опять нападали и разорили его ушкуйники. На этот раз, впрочем, разбои их по Волге не остались безнаказанными: они добрались до Астрахани и приняты были тамошним владетелем Сальгеем, как хлебосольным хозяином: он угостил ушкуйников до того, что они «быша пиани, аки мертвы». В таком виде, по приказу Сальгея, они все были перерезаны[668].
Димитрий Константинович в следующем 1376 году, зимой, в отмщение, кажется, за разорение нижегородских волостей в 1375 году, задумал предпринять поход на болгар, «рекше на Казань». Он просил помощи у зятя своего, и Димитрий Иванович прислал рать свою под предводительством князя Димитрия Михайловича Волынского, а Димитрий Константинович выставил многочисленную рать, во главе которой стояли дети его Василий и Иван. 16 марта русские подошли к Казани; казанцы вышли из города на бой: одни начали стрелять, другие «з города гром пущаху, страшаще руские полки»; некоторые стреляли из самострелов, а иные выезжали на верблюдах, «полошаще кони руские». Но все эти хитрости не достигали своей цели: русские сильно устремились на болгар, как один человек. Те не выдержали натиска и, преследуемые и избиваемые русскими, бежали в город. Села, зимовища и суда болгарские были истреблены огнем. Тогда болгарские князья Асан и Мехемет-Салтан добили челом великому князю и тестю его двумя тысячами рублей, а на воинов их дали 3000 рублей; кроме того, они обязались принять к себе дарагу и таможника великого князя[669], следовательно, обложены были данью.
660
Полное собрание русских летописей, IV—65; V—230; VII—220; VIII, 13–14; продолжение Несторовской летописи, 103; Татищев, IV— 203. В Никоновской летописи (IV—8) и следовательно, как и в Нижегородском летописце, эти события и относительно хронологии, и относительно других обстоятельств представляют разницу, хотя, впрочем, незначительную. Нижегородские старожилы знают пословицу: «Дмитрий да Борис за город подрались», которую некоторые относят к спору братьев за великое княжение Нижегородское («Нижегородские губернские ведомости», 1847, № 6).
На обратном пути из Нижнего в Москву Сергий поставил пустынь близ Гороховца, на берегу реки Клязьмы, во владениях князей шуйских. В первом томе «Актов исторических» есть грамота царя Федора Ивановича от 1 августа 1591 года, в которой, между прочим, говорится: «В Гороховском уезде пустынька Сергия чудотворца, а был в ней храм Живоначальная Троица да Христов мученик Георгий, а поставил деи ту пустыньку и храм сам чудотворец Сергий в те норы, как его посылал в Нижний Новгород прадед наш великий государь, князь великий Димитрий Иванович ко князю Борису Константиновичу».
661
Полное собрание русских летописей, IV—65; V—230; VIII—14; Никоновская летопись, IV—18.
663
Полное собрание русских летописей, IV—65; V—230; VIII—14; Никоновская летопись, IV—12. К этому известию в Никоновской летописи есть добавление: «Тако же и Новгородцких (т. е. избили гостей или вообще жителей) и жены, и дети их избиша и товар их безчисленно пограбиша, и суды их вся изсекоша»; любопытен перечень этих судов для сравнения их с настоящими: «и паузски и кербасы и лодьи и учаны и мишаны и бафьты и струги, и все огню предаша, а сами отидоша в Каму».
664
Полное собрание русских летописей, VIII—14; Никоновская летопись, IV—17; Храмцовский, «Краткий очерк истории Нижнего Новгорода», 24.
Река Сундовик впадает в Волгу при селе Лыскове.
665
Полное собрание русских летописей, VIII—17; Никоновская летопись, IV—24. См. соответственное место в биографии Бориса Константиновича. В том же году зимой в Нижнем Новгороде «уползе мног снег и упаде з горы высокий и великия, ее над Волгою за святым Блоговещением и засыпа и покры дворы и с людми». Никоновская летопись, IV— 25. П. И. Мельников заместителя Асана называет Мегеметом, сыном султана Бакуя. См. «Нижегородские губернские ведомости», 1847, № 7.
666
Никоновская летопись, IV—34. А в предшествовавшем году он поставил каменную церковь Святого Николая на Бечеве. Полное собрание русских летописей, VIII—18.
667
Полное собрание русских летописей, VIII, 21–22; Никоновская летопись, IV—38, 40–41. Последняя под 1374 годом говорит, что нижегородцы побили полторы тысячи татар и с послами, а старшего из послов, Сарайку, с его дружиной, взяли руками и привели в Нижний Новгород. О князьях ничего не говорится; только немного ниже замечено, что Димитрий Константинович в том же году 26 ноября был у зятя на крестинах. Под следующим 1375 годом она говорит, что Димитрий Константинович приказал развести татар по разным местам, причем говорит и об избиении их. Карамзин (V—20) видит причину избиения татар в каком-то оскорблении Димитрия Константиновича, который, может быть, исполняя предписание великого князя, велел или дозволил народу умертвить послов. Соловьев (III—157) только передает факт. По Нижегородскому летописцу Сарайку убил в отсутствие отца Василий Кирдяпа. См. «Краткий очерк истории Нижнего Новгорода» Храмцовского. В том же 1374 году, по Никоновской летописи (IV—88), пограблено Засурье (волости за рекой Сурой).
668
Полное собрание русских летописей, IV—70; V—233; VIII—22; XV, 434–435; Никоновская летопись, IV, 42–46. Вторичное разорение Нижнего ушкуйниками, по Львовской летописи (II—143), было в 1371 году.
669
Полное собрание русских летописей, VIII, 24–25; Никоновская летопись, IV, 47–48. Отметим здесь, что в следующем 1377 году монах Лаврентий окончил для Димитрия Константиновича переписку летописи, называемой в настоящее время по имени переписчика. См. Полное собрание русских летописей, I—209.