Вскоре после смерти Бориса Константиновича Василий и Симеон Кирдяпы убежали из Суздаля (где находились в заключении) в Орду; за ними была послана погоня, но без успеха. Несколько лет сыновья Димитрия Константиновича провели в Орде, служа ханам и вымаливая отцовское наследие; но ханы, как видно, не думали поддерживать их сторону, и Василий Димитриевич спокойно владел княжеством Суздальско-Нижегородским.
В 1399 году Симеон прибегнул к казанцам; царевич их Ейтяк, или Астяк, пошел с Симеоном на Нижний Новгород. С тысячью ратников вступили они в пределы нижегородские.
Воеводы князя московского, правившие тогда в Нижнем Новгороде, Владимир Данилович, Григорий Владимирович и Иван Лихорь затворились в городе и решились защищаться: три дня дрались нижегородцы с казанцами и много побили их; потом вступили в переговоры с Симеоном, в котором, конечно, многие из них видели прирожденного своего повелителя.
Симеон, уговаривая нижегородцев сдать город, обещал им безопасность, обещал, что отпустит казанцев немедленно, как скоро сядет на престол отца своего; казанцы говорили, что они, вступив в Нижний, не причинят жителям зла. Симеон подтверждал свои слова клятвой и крестным целованием, а «татарове в том роту пили» по своей вере.
Нижегородцы всему поверили, заключили мир с Симеоном и отворили городские ворота. Но не мир и успокоение принес Симеон с собой в стены отчей столицы, а разорение, плен и смерть: 25 октября 1399 года напомнило нижегородцам те же ужасы, какие испытали они 5 августа 1377 года.
Лишь казанцы вступили в город, начались грабежи и убийства; Симеон, обязанный казанцам возвращением Нижнего Новгорода, не мог защитить нижегородцев от неистовства азиатских варваров, жаждавших крови и добычи; этот несчастный князь, глядя на разрушение своей столицы, говорил несчастным своим подданным, прибегавшим к его защите: «Не аз есмь сотворивый се, но татарове».
Около двух недель неистовствовали казанцы в Нижнем Новгороде и его окрестностях: жгли и грабили дома и церкви, убивали и забирали в плен жителей, и только слух о приближении войск Василия Димитриевича заставил их покинуть Нижний и его пределы. Симеон, лишась в казанцах опоры и, как видно, не получа помощи от нижегородцев, должен был также оставить Нижний и снова бежать в Орду[64].
Княгиня Александра, жена Симеона, и его дети, захваченные Василием Димитриевичем в Нижнем в 1392 году, содержавшиеся несколько времени в одном из городов Московского княжества, нашли средство бежать оттуда; они скрылись в мордовской земле, в селении Цыбирце, где была построена церковь Святого Николая Чудотворца хивинским турком-христианином Хази-Бабою.
Здесь жило несчастное семейство Симеона до осени 1401 года, но убежище его было открыто. Воеводы князя московского Иван Андреевич Уда и Федор Глебович, посланные для отыскания княгини Александры, ограбив ее, отослали в Москву вместе с детьми. Василий Димитриевич заключил княгиню в Москве в доме боярина Белеута.
Узнав об участи своего семейства, Симеон смирился перед великим князем, послал просить у него прощения «и опасной» грамоты; Василий Димитриевич склонился на просьбы посланных Симеоном, дал ему грамоту. Симеон в июле 1402 года явился в Москву «и возма мир» с великим князем, отказался от притязаний на княжество Суздальско-Нижегородское и отправился на Вятку. Огорчение, утраты и скитальческая жизнь еще ранее расстроили его здоровье, на Вятке же болезнь его усилилась: он, прожив там около пяти месяцев, умер 21 декабря 1402 года.
Так кончил жизнь свою самый честолюбивый из сыновей Димитрия Константиновича, испивший до дна чашу горести и унижения и заклеймивший себя, может быть, против воли, клятвопреступлением и жестокостями. Восемь лет скитался он в Орде, восемь лет служил он, как говорит летописец, «непочивая» (неусыпно) четырем ханам: Тохтамышу, Темир-Аксаку (Тамерлану), Темир-Кутлую и Шадибеку, стараясь восстановить Орду против Василия Димитриевича и отнять у него княжество Суздальско-Нижегородское[65]. Княгиня Александра, кажется, умерла в Москве, но год кончины ее не известен.
Василий Димитриевич Кирдяпа, также бегавший в Орду, не участвовал в разорении Нижнего Новгорода в 1399 году; он, полагать надо, ранее того помирился с великим князем и мирно кончил жизнь свою в Городце в 1403 году[66]. Прах его покоится в нижегородском Спасо-Преображенском соборе.
В том же году умер и сын Симеона, Василий Кирдяпа, живший в Нижнем, но тело его не удостоено погребения в главной святыне земли Низовской, усыпальнице независимых князей нижегородских. Василия Симеоновича погребли в соборе Архангельском.
В это время представителями бедствующего дома князей суздальско-нижегородских были: сыновья Бориса Константиновича — Даниил и Иоанн Тугой Лук, сыновья Василия Кирдяпы — Иоанн, Даниил и Юрий, и внук Симеона Кирдяпы, сын Василия Симеоновича — Иоанн Горбатый.
Старший сын Василия Кирдяпы, Иоанн, признав власть князя московского, получил от него во владение Нижний Новгород с титулом великого князя; Юрий и Иоанн Горбатый, последовав его примеру, также смирились перед Василием Димитриевичем; первый жил, кажется, в Суздале, а последний — в Москве.
Но не таковы были прочие потомки Константина Мудрого. Пример Симеона не вразумил их: они все еще надеялись при посредстве Орды, если не побороть Москву и не восстановить княжество Нижегородское в прежнем блеске, то, по крайней мере, мстить Василию Димитриевичу. Сначала убежали в Орду Даниил и Иоанн Борисовичи, а потом племянник их Даниил Васильевич, и так же, как и Симеон, стали служить ханам, вымаливая у них свои отчины и зовя врагов веры на свою родину.
Так шло до 1411 года. В продолжение этого времени престол ордынский переходил от одного хана к другому, которые мало обращали внимания на искательство князей суздальско-нижегородских, но это не избавило Нижний от бедствий и разорения. При нашествии Эдигея на Русь в 1408 году Нижний пострадал наравне с Переяславлем-Залесским, Ростовом, Дмитровском, Серпуховом и Городцом: татары сожгли его, ограбили церкви и монастыри, а жителей частью тирански умертвили, частью увели в плен, гоня их перед собой, как псов, на смычках[67].
Между тем престолом ордынским овладел сын Тохтамыша, Зелени Салтан, друг Витовта Литовского, тестя и недруга Василия Димитриевича и родственника по матери Даниила Борисовича. Витовт искал случая вредить Москве: по его-то проискам князья суздальско-нижегородские получили от Зелени Салтана ярлык на свои отчины. Даниил Борисович как старший в роде Константина объявил себя великим князем нижегородским. Но, кажется, помощь Зелени Салтана ограничилась одним ярлыком, потому что Даниил, как и Симеон, принужден был искать помощи для борьбы с Москвой в князьях болгарских. Владетель Жукотина Талыч и другие соседственные ему князья дали Даниилу ратников и сами пошли с ним на Нижний Новгород.
Василий Димитриевич, узнав о замыслах Даниила, послал против него войско под предводительством брата своего Петра и князей ростовского и ярославского. Счастье на время поблагоприятствовало сыновьям Бориса: войско великокняжеское 15 января 1412 года было разбито близ Лыскова, на Оленьей горе. В этой битве, открывшей Даниилу Борисовичу путь в столицу отца его, пал Даниил Васильевич[68].
Овладев Нижним, Даниил вздумал овладеть и Владимиром, для этого он послал Талыча и боярина своего Семена Карамышева с пятьюстами ратников, из которых половина была русских, а половина жукотинцев. Этот небольшой отряд тайно достиг Владимира и напал на него в полдень, когда владимирцы по русскому обычаю наслаждались послеобеденным отдыхом, а наместник великокняжеский Юрий Васильевич Щека был в отсутствии.
64
См. Нижегородский летописец и Троицкую летопись. В последней это событие отнесено к 1395 году.
65
См. Троицкую летопись. Где покоится прах Симеона, неизвестно. В нижегородском Преображенском соборе есть гробница, в которой, как говорит надпись, будто бы погребен Симеон Кирдяпа; но это неверно: в ней лежит тот князь Симеон, который пал в Запьянской битве. См. выше прим. 46.
68
См. Нижегородский летописец и Троицкую летопись. Карамзин, придерживаясь последней, говорит, что битва на Оленьей горе была за год до того времени, как Зелени Салтан объявил Даниила и его брата законными наследниками княжества Нижегородского. См. «Историю государства Российского», т. V, стр. 198.