Петр Великий, Отец Отечества, истинный христианин, глава и защитник православной церкви, как и все государи русские, изволил собственноручно написать 13 марта на самом донесении Питирима следующее повеление: «По сему прошению отца игумена Питирима запрещается всем ему возбранять в сем его равноапостольском деле; но повелевается паче ему вспомогать. Ежели же кто в сем святом деле ему препятствовать будет, тот без всякого милосердия казнен будет смертию, яко враг святыя Церкви; а буде кто из начальствующих не будет помогать, тот лишен будет имения своего»[473].
Грозное повеление справедливо разгневанного монарха заставило замолкнуть злобу и дерзость изуверов и обуздало корысть и своеволие светских властей, столь много вредивших Питириму, а его утешило за перенесенные оскорбления и одушевило новым рвением к дальнейшим трудам и подвигам. С этого времени старания Питирима имели успех; голосу его — голосу истины, стали внимать не только простые раскольники, но их духовные и монашествующие обоего пола. Это побудило Питирима основать для новообращенных несколько мужских и женских монастырей, в том числе и Кержебельмашский Успенский (в Юрьевецком уезде), в который в 1717 году, по именному указу, Питирим был поставлен архимандритом.
Еще за год до того (1 января 1716 года) Питирим сделал сто тридцать письменных вопросов раскольникам так называемого «диаконовского согласия», которое сильно размножилось в чернораменских лесах Балахнинского уезда. В этих вопросах Питирим требовал, чтоб раскольники объяснили ему: почему они удалились от церкви? как понимают они себя и православных? в чем состоит их учение, что оно заключает, и на чем основывается? Но раскольники вместо ответов сами прислали к Питириму двести сорок вопросов. Снисходительный проповедник, желавший обращать заблудшихся не силою власти, а духом кротости и убеждениями истины, приняв вопросы раскольников, изготовил на них ответы и дал знать о том расколоучителям, причем требовал, чтоб и они изготовили также ответы на его вопросы и назначили бы место и время для торжественного совещания и взаимного размена ответов. Но лжеучители чувствовали, что им невозможно состязаться с пламенным поборником православия, что все их хитрые лжемудрствования должны пасть во прах пред глаголами святителя, ратовавшего во имя истинного учения Христова, почему и старались всеми силами уклониться от подачи ответов и торжественного совещания. Так прошло около трех лет.
Петр Великий, вполне ценя заслуги Питирима и желая предоставить ему более средств к продолжению благих трудов его, повелел перевести нижегородского митрополита Сильвестра в Смоленск[474], а на место его назначить Питирима с саном епископа. С этой поры Нижегородская епархия, состоявшая из городов Нижнего Новгорода, Алатыря, Курмыша и Ядрина, из митрополии обратилась в епископию, но была значительно увеличена: к ней по именному указу государя были приписаны из Синодальной области города Балахна, Юрьевец-Поволжский и Галич с их уездами до реки Унжи.
Питирим был хиротонисан 23 марта 1719 года, а 1 октября он уже заставил явиться учителей различных расколов на торжественное состязание в село Пафнутьево[475], где, посрамив их в присутствии многочисленного народа, довел до того, что они всенародно сознались в своих заблуждениях, в лжи и невежестве. За это он получил монаршую благодарность, выраженную в собственноручном письме государя.
Дальнейшая жизнь Питирима была рядом блестящих подвигов во имя православия, в продолжение которой ревностный архипастырь обратил из раскола в недра Церкви Христовой более 80 000 человек обоего пола и, кроме того, просветил учением живого Бога несколько тысяч магометан и идолопоклонников.
Император Петр I до конца дней своих любил и уважал Питирима; не раз вызывал его в Петербург для совещаний и действий по делам церкви и для искоренения расколов, а в 1722 году указом еще более распространил Нижегородскую епархию, подчинив ведению Питирима, также из Синодальной области, города Ярополч с десятиною, Арзамас, Гороховец и Вязниковскую слободу с их уездами. В том же году Питирим имел счастье приветствовать императора и императрицу в своей епархии, причем удостоился вновь получить знаки доверенности и уважения монарха[476]. В 1724 году за труды свои, которые сам Петр Великий назвал равноапостольными, Питирим по воле государя возведен в сан архиепископа. Это был последний знак милости Великого достойному святителю. На следующий год Питирим имел горестную честь по распоряжению правительства присутствовать при погребении царя и благодетеля своего, благодетеля всего царства Русского. На возвратном пути из Петербурга в Нижний Новгород, в Москве, Питириму поручено было утвердить приведение к присяге раскольников по тому правилу, какое заведено было в его епархии. Зависть и злоба, смирявшиеся пред Питиримом при жизни любившего его государя, подняли свое жало, лишь только не стало Великого, и напали на архипастыря с ожесточением; но чистота жизни и труды его в пользу православия были верной его защитой и снискали ему любовь и уважение венценосцев, следовавших за Петром I[477]. Питирима вызывали в Петербург для священнослужения на чреду при Екатерине 1 в 1726 году, при Петре II в 1727 и не раз при императрице Анне Иоанновне, которая наконец, в 1737 году, назначила его в члены Святейшего Синода.
Питирим кончил многотрудную жизнь свою после восьмидневной болезни 8 мая 1738 года, близ 73 лет от рождения. Чтоб достойно почтить почившего иерарха, правительство особым указом от 18 мая 1738 года предписало по всем церквам и монастырям совершать по нем поминовение «в третины, девятины, полусорочины и сорочины». Для погребения же Питирима был назначен по указу Святейшего Синода Алексий Титов, архиепископ Рязанский.
Прах Питирима покоится в нижегородском Преображенском соборе рядом с прахом митрополита Павла.
Признательное духовенство Нижнего Новгорода устроило над могилой своего архипастыря гробницу 18 сентября 1738 года. Но лучшим и нетленным памятником Питириму будут его ответы раскольникам на заданные ими двести сорок вопросов. Они напечатаны по именному указу в 1721 году в С.-Петербурге, в Троицком Александровском монастыре, под названием «Пращицы противу вопросов раскольнических», и потом перепечатаны в 1726 году, также в Петербурге, а в 1752 году — в Москве. Эта пращица, поражавшая лжеучения при жизни сочинителя, поражает и теперь всякое лжеумствование заблуждающихся.
Вот краткий очерк жизни и трудов основателя Нижегородской семинарии[478].
При Питириме в Нижегородской епархии считалось церквей соборных, ружных и приходских, кроме монастырских и бесприходных, 952; монастырей мужских 52, женских 27; дворов 86 987. Из этого числа в настоящей епархии было церквей 492, дворов 39 753; в приписной — церквей 460, дворов 47 230. В самом Нижнем Новгороде было 33 церкви, 6 монастырей и 1767 дворов. Монастыри делились, по повелению императора Петра I, на настоящие и приписные. В обеих епархиях, настоящей и приписной, было монастырей мужских настоящих 20, приписных 32, женских настоящих 21, приписных 6. Следовательно, число духовенства и монашествующих относительно народонаселения было огромно; но значительная часть из него была еще под влиянием старых предрассудков и коснела в невежестве. Питирим, совершая свои подвиги, видел, что распространению расколов в Нижегородской епархии и Синодальной области много способствует слабость познаний самого духовенства, а потому, желая образовать его и приготовить себе и преемникам своим надежных помощников, немедленно по издании Духовного регламента в 1721 году первый из епархиальных архиереев завел у себя в доме, известном в то время под названием митрополии, две школы: эллино-греческую и славяно-российскую. В этих школах преподавались: чтение, пение, письмо уставное и скорописное, по-русски и по-гречески, цифирь или арифметика, церковная и гражданская политика; краткие грамматики русская и греческая были высшими предметами преподавания.
474
Сильвестр Волынский, родственник известного кабинет-министра императрицы Анны Иоанновны Артемия Петровича Волынского, замечателен своими короткими отношениями со св. Димитрием Ростовским и превратностью своей судьбы. После одиннадцатилетнего управления Нижегородской епархией Сильвестр был переведен в Смоленск в 1719 году, а оттуда, в 1720 году, в Тверь, хотя с саном митрополита, но стоять ему показано было ниже Воронежского архиерея и носить черный клобук. В 1723 году его перевели в Рязань с саном епископа, а в 1725 году — в Казань в архиепископы, где в 1727 году он был вновь возведен в сан митрополита; но в 1731 году декабря 31, как пишут, по некоторому делу отлучен и послан в Александро-Невский монастырь. См. «Биографию митрополита Сильвестра» сочинения иеромонаха Макария («Нижегородские губернские ведомости», 1848, № 48).
477
На Питирима делали доносы: в 1726 году, 7 марта архимандрит арзамасского Спасского монастыря Лаврентий с братией; в 1727 году, 15 сентября, игумен юрьевецкого Пушавинского монастыря Варсонофий, отрешенный Питиримом за преступные дела. Вследствие этих жалоб некоторые части приписной епархии отошли от ведения Питирима, но впоследствии клевета обнаружилась. Питирим был вполне оправдан; в 1730 году по указу императрицы Анны Иоанновны предоставлены в его управление все отнятые у него города. См. «Биографию архиепископа Питирима» («Нижегородские губернские ведомости», 1848, № 63).
478
Полная биография архиепископа Питирима, из которой заимствованы все эти сведения, составлена профессором иеромонахом (ныне архимандритом) Макарием как по печатным источникам, так и по документам, хранящимся в Нижегородской духовной консистории; она помещена в «Нижегородских губернских ведомостях», 1848, №№ 55–67.